— Не говори так… Ты нужна мне, — неуверенно мычал Одис. Он всё ещё не знал, как выкрутиться. В его голове всё было поднято на тревогу. Мысли носились туда-сюда. Воспоминания мельтешили перед глазами. И вот Одис увидел спасение. Факей спас его.
— Ой, правда? Нужна? Тогда почему не пошёл ко мне? Объяснил бы сразу. А?
— Отец сказал, что если увидит нас снова вместе, то убьёт обоих. Поэтому я пошёл к Факею. Мы говорили. Он предложил сбежать из Кхмерки вместе. Тебе, мне и ему. Как можно дальше отсюда, туда, где мы будем свободны, — эта безумная идея, которую Одис отверг, сейчас расцвела новыми красками.
Люра встрепенулась. Она несколько мгновений переваривала услышанное. Потом повернулась и с недоверием спросила:
— Правда?
— Правда.
— Встань, — решительно приказала Люра.
Девушка и юноша встали друг напротив друга.
— Ты сбежишь, бросив дом и семью, оставив шанс стать вождём? Со мной?
— Да. Ради тебя, да.
Люра ещё несколько мгновений думала и смотрела в глаза Одису, пытаясь понять, искренен он или нет. Она любила его, поэтому не могла не поверить. Она взвизгнула от радости и кинулась на шею Одису. Он был рад перемене в настроении возлюбленной.
— Мой милый, мой хороший, Оди! Прости, что я сомневалась в тебе. Я сильно люблю тебя. Я согласна бежать с тобой хоть на край света. Только бы быть вместе. Я навечно твоя, Оди. Мой милый, мой хороший, я счастлива, что ты пришёл, — приговаривала Люра, попутно прижимаясь к Одису и теребя его волосы.
Так влюблённые очень долго стояли в обнимку. Ветер обдувал их. Трава шелестела под ними. Река Мирянка, не обращая на них внимания, всё также мерно текла вдаль. Небо оставалось всё таким же чистым. Деревья росли с той же скоростью, и солнце всё также стремилось спрятаться за горизонтом. И горизонт всё также скрывал целый мир за собой.
Глава 3. Солнце
«Этот мальчик прославился,
как первый и, на то время,
единственный человек, который
рискнул подняться к солнцу.
Подросток был сыном изобретателя
Дедала. Он помогал отцу
конструировать крылья из перьев
и воска. Поднявшись в небо, Икар
не послушался отца и решил взлететь
намного выше, к солнечному
светилу. Оно растопило воск,
и мальчик разбился, рухнув в воду».
— Дедал и Икар — миф о рухнувшей мечте.
Ночью Одису вновь снился кошмар о Мастере и его Ученике. Одис вновь просыпался в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. «Боги, это вы?» — спрашивал он пустоту. Но ответа не было, и наследник продолжал спать. Однако стоило ему уснуть, как кошмар вновь начинался и пробуждал его.
Утром не выспавшийся, измученный Одис пошёл к Факею. Воспоминания о вчерашнем дне вызывали мурашки. «Кто меня за язык дёргал? А? Бежать из Кхмерки… Это же полный бред. Куда? Как? Я ничего не знаю. Но я пообещал. Люра так обрадовалась. Она теперь верит в это…» Одис боялся. Он боялся не справиться, боялся предать, отчаяться. Непреодолимое чувство бросить всё и спрятаться пыталось получить над ним власть. «С другой стороны, если мы успеем за неделю, тогда всё будет хорошо, тогда мы станем свободны, и никто уже не сможет нам указывать, как жить». Одис находил причины для собственной уверенности в затеянном, но даже они не могли его успокоить, так как истинные желания были другими. Одис не хотел никуда бежать, он хотел остаться здесь и быть вождём. Он хотел не бродяжничества с любимой, а власти, сделающей его свободным.
Одис уже был у дома Факея, но, когда он постучался, никто не открыл ему. Тогда Одис толкнул дверь. Она оказалась открытой, и сын вождя вошёл. После быстрого осмотра комнат Одис обнаружил, что Факей спал в зале. Одису пришлось приложить много сил, чтобы разбудить его. Он бил его по щекам, кричал, толкал, пнул пару раз. Наконец, Факей проснулся. Он громко зевнул и оглянулся. Увидел Одиса.
— Ты чего здесь трёшься? — как-то раздражённо спросил Факей.
— Доброе утро, соня. Мне нужно кое-что тебе сказать. Кое-что очень важное.
— Аааа. Поэтому ты вломился в мой дом? — саркастично спрашивал охотник. — Утро, кстати, не самое доброе, но да ладно. Говори, я слушаю.
— Помнишь, ты предложил бежать?
— Ну. Помню, — неохотно отвечал Факей из-за того, что он отчётливо помнил, как это предложение высмеяли.