— Да, прости… Я с Люрой подумал и… Мы согласны.
Факей тут же растворился в улыбке. Сон и раздражение смыло так, будто бы их и не было.
— Мой друг! Так с этого и надо было начинать. Хорошо, что ты передумал, а то мне не хватает пары рук. Отличная новость. Надо выпить за это.
Факей тяжело поднялся и стал шататься по комнате. Он суетился от волнения. Все меха и бутылки были пусты, но охотник не сдавался.
— Сейчас, сейчас. Погоди. Почти нашёл. Было где-то здесь.
— Факей, не надо, — сказал Одис, наблюдая за другом. Выпивки не было.
— Ну, не надо, так не надо, — облегчённо вздохнул Факей.
Он вернулся на своё место и громко плюхнулся в постель.
— Расскажи лучше, как скоро мы сможем отправиться в путь.
— А ты куда-то спешишь, а? — ухмыльнулся Факей. — Неужели испугался дочки шамана?
— Я? Испугался? Нет. Просто интересно.
— Да, ладно, я же шучу. Не волнуйся. Готово будет через неделю с вашей помощью, и если боги будут нам благоволить.
— Через неделю? Отлично.
— Ага. Как же хорошо, что ты передумал. Небось, Люра поспособствовала? — подмигнул Факей.
«Она самая», — подумал Одис, но сказал:
— Нет. Я сам всё решил.
— Хорошо. Ты безумно обрадовал меня, Оди.
Одис и Факей обнялись, пожали руки.
— Мне пора идти. Встреча с Кларой.
— Аааааа… понимаю, — улыбнулся Факей.
— Иди ты.
Одис вышел и направился в рощу деревьев Альбус (Дерево Альбус — абсолютно белоснежное дерево; тонкое и изящное; высота от 10 до 20 метров, или от 5 до 10 тул; плоды сладкие, дарящие бодрость и энергию, прозрачные; сок дерева прозрачный; деревья бессмертны сами по себе; расцветают раз в сто лет) на восточных окраинах Кхмерки. Там должны были проходить все встречи с Кларой. По рассказам, эта роща была посажена при основании самой Кхмерки. Первые кхмеры садили эти деревья в знак верности богам. И вот уже которое столетие Альбус стоят, принимая людей в своих покоях.
Клара не смыкала глаз всю ночь. Она была очень взволнована. С утра она нарядилась в голубое платье, её любимое, с помощью магии сделала длинные косы с разноцветными лентами, одела ободок, разукрасила лицо новыми красками. Клара была лучше, чем обычно. Это все заметили. В рощу она пришла сильно раньше Одиса, поэтому ей пришлось сидеть на лавке в ожидании. Клара не знала, что будет делать. Она никогда не говорила не то что с юношами, даже с девушками ей запрещалось дружить. Только отец и магия были её друзьями и утешениями. Часто на неё нагоняло тоску, когда она в детстве видела, как соседские дети играли на улице, веселились, дружили, а она была совсем одна. Теперь был шанс уничтожить одиночество, и Клара не планировала этот шанс терять.
Нервы сдавали, и от этого девушка теребила кончики кос. Это подбешивало её. «Ты чего Клара? Почему какой-то мальчишка так сильно тревожит тебя? Брось это. Не могла же ты влюбиться? Или могла? Не-ет. Не могла. Хотя он такой… Такой… Хороший». Клара расплылась в улыбке и стала вспоминать Одиса. «Ах. Как же он красив. Наверное, он очень сильный и умный. А как он уверенно вошёл, и стоял молча. Наверное, у него приятный голос». Волнение и размышления сделали время ожидания мимолётным.
Одис вошёл в рощу. Клара тут же отбросила косы, которые она только что теребила, и нацепила на себя, так хорошо ей знакомую, маску контроля и безразличия. Одис сел на лавку, стоящую напротив той лавки, на которой сидела Клара. Клара, затаив дыхание, уставилась на Одиса. Он был чудесен. Её сердце с бешеной скоростью мчалось, стремясь разорвать грудную клетку, всё её тело дрожало, а мысли суетились в страшной панике. Одис, вздохнув, начал первым.
— Мы с тобой мало знакомы. Я Одис.
Клара внутри визжала от восторга, от того, что сам Одис, сын вождя, заговорил с ней первым. «А! Заговорил! Со мной! Какой красивый голос!»
— Я Клара, — сухо отвечала девушка.
— Мне кажется, что я никогда не видел тебя на улице, да и вообще не видел. И должен признать, теперь жалею об этом. Ты очень красива, на тебя хочется смотреть и смотреть.
«Красива? Ах, я красива! И это он сказал. Я тоже жалею, что ты не видел меня. И я не видела тебя. Как ты красив! Ах, если б ты знал, как красив! Я бы многое отдала, чтобы смотреть на тебя, чтобы ты смотрел на меня» — дымились мысли внутри Клары.
— Да не видел. Не мог видеть. Меня не выпускают, — грустно сказала дочь шамана.
— От чего? — участливо интересовался Одис.
«Да от того, что боялись моей любви к тебе! Они знали, что когда я встречу тебя, то непременно сбегу! — рвалось сердце Клары. — Ах, о чём это я? Какая глупость!»