– Есть! – Локи вытащил добычу на белый свет: на ладони, юля и подпрыгивая, крутился овальный белый камушек. Единственным отличием от гальки на речном берегу был зубастый рот, усеянный мириадой иголок, и два хитрющих глаза.
– Ну ладно, – нехотя признался камушек. – Никто мне никого пожирать не приказывал. Но ведь надо же чем-то заниматься, вот и подманиваю сородичей безмозглых! И ем их – больше-то в этом мире все равно заняться нечем!
– И давно тут обитаешь? – у Локи были свои расчеты, но он пока лишь миролюбиво косился на обжору: маленький, а зубастый!
– Давно! – камешек отрастил пару лапок, чтобы махнуть куда-то за спину Локи: – Как пришел, так и живу!
– Ага! – Локи сцапал камень в горсть. – Значит, ты знаешь, как отсюда выбираться?
– Еще чего? – искренне возмутился тот. – Знал бы, давно бы отправился куда-нибудь, в место повеселее!
– А как же? – не поверил ас. – Ты ведь признался, что сам сюда заявился?
– Ты тоже ведь заявился – а выбраться – куда там?! – парировал камень.
– Ну, ладно! – Локи признал правоту доводов. – Будем, значит, выбираться вместе!
– Так ты меня тут не бросишь? – встрепенулся в горсти камушек.
– А ты за фокусы не примешься? – поосторожничал Локи, выгребая бесполезные камни из карманов.
Нет! искрение пообещал камень. – Я ведь и кровопийцей, и обманщиком не по своей воле стал – скучно было! А ты, смотрю, веселый!
– Еще какой! – согласился Локи, засовывая камень в карман.
Камешек только-только завозился, поудобнее устраиваясь в кармане аса, как ткань вдруг разъехалась: Локи напрочь забыл о прорехе. Камешек попытался отрастить лапки, цепляясь за подкладку, но не удержался и полетел вниз.
Локи, занятый своими мыслями, писк возмущенного предательством камня, не услышал.
Камушек заскакал на месте, завертелся – ас уходил, направляясь в белое облако тумана на востоке.
– Ну, подлый ас, – заскрипел камень зубами. – Тебе это еще припомнится! – И погрозил вслед Локи наконец-то отросшими, но с запозданием, ручонками:
– Чтоб тебя на кишках собственного сына повесили!
Ничего не поделаешь: пришлось забираться в серую оболочку. Камушек вздохнул и послал по окружности импульс. Тотчас камни дрогнули и потянулись стайкой к маленькому скучающему обжоре, Ландшафт, скучный и по-прежнему однообразный, постепенно менял цвет, переходя из песка сначала в чахлые кустики травы, потом местность покрылась зеленью с редкими невысокими и скрюченными деревцами.
Наконец Локи миновал негустой перелесок, осмотрелся: судя по всему, он находился где-то у реки или озера – из тумана доносился мерный плеск воды о камни.
И чем дольше ас бестолку бродил, тем все больше росла его злость. Локи даже немного испугался, прислушиваясь к собственным ощущениям. Такой лютой ярости ас не испытывал со времен сотворения, когда не он, а ас Один выделился и стал правителем миров.
Локи кипел от ярости – межвременье снова чудило, теперь принявшись за чужие эмоции, В пространстве было немало земель и миров, где мало изученных, где попросту асов не интересовавших. Межвременье, один из парадоксальностей злых шуток йотунов, не могло считаться землей, потому что в пространстве этого места не существовало но и не признавать за этим миром права на существование тоже было невозможно. О межвременье знали все асы, но пользоваться гостеприимством этого мира – нет, увольте, есть куда лучше забавы. Некоторые, отправившись в межвременье на свой страх и риск, так и сгинули в безднах времени.
Другие же, вернувшись разом богатели и жили по
меркам прочих, припеваючи, но уже редко улыбались, а когда случайная улыбка все же касалась их губ, они тут же испуганно оглядывались, словно за плечом находился незримый враг. Один Хеймдалль с непостижимой регулярностью время от времени посещал этот мир без зримого ущерба для себя и для Асгарда.
Локи бы тоже без особой нужды в этот мир не полез. При этой мысли он стиснул кулаки: попадись ему сейчас хоть самый завалященький цверг!.. У Локи звенело в ушах от желания кого-нибудь задушить. Но ничего, стоящего внимания, не попадалось.
– Локи! Ас Локи! – ясно различил он внезапный вскрик. Локи шагнул в том направлении и ахнул: действительно, в межвременьи оживали все легенды и сказки. На островке суши, пористого и хлюпающего проступающей водой мха, стояла девушка с распущенными волосами. А рядом, осторожно положив ей на плечо морду, стоял красавец скакун, каких и в конюшнях Одина не водилось. Девушка, почти бесплотная и прозрачная, манила аса к себе. Локи переступил с ноги на ногу: только тут он сообразил, что видит перед собой отражение, тогда как сама Улла и водяной конь глядят на него со дна озера. Жесты Уллы становились все отчаяннее, словно она умоляла незнакомца о помощи. Но слой воды над ней слов не пропускал. Двойник странной пары тоже безмолвно шевелил губами.
– Занятно! – покрутил ас головой: – Кто же тогда меня окликал?
А призраков становилось все больше: они проявлялись сначала в воздухе прямо перед Локи, а потом он с обрыва видел те же диковинные создания на дне заколдованного озера.
– Помоги же, ас Локи! – позвал кто-то вторично. Молчаливая стена теней шарахнулась, расступаясь.
– Опять морочит! разозлился Локи. Но все же ответил:
– Если хочешь моей помощи, то хотя бы покажись!
– Я перед тобой, – удивился голос, похожий на шорох метлы по земляному полу. – Разве не видишь?
Только тут Локи различил что-то, похожее на тонкую паутинку с точкой-звездочкой в центре. Попробовал сорвать паутинку пальцем, потом смахнуть ладонью: рука нашаривала пустоту, а глаза ясно различали узоры паучьей западни и крошечную малютку в центре.
– Опять не вышло! – вздохнула фея, бессильно повисая в нитях: сеть обвивала тонкие кисти и кандалами охватывала щиколотки.
В душе Локи шевельнулась жалость, а попритихшая ярость нашла для себя выход. Локи колотнул кулаком пространство: теперь казалось, что бьешь в толстое одеяло, скрывавшее резиновую стену.
– Нас разделяет временная перегородка, – фея устало сдула прилипший к щеке локон. – Тут силой не получится.
– А как получится? – Локи попробовал невидимую перегородку в других местах: оказалось, что все тени и привидения отделены незримой преградой.
– Перекресток миров! – туманно пояснила фея. Но для Локи было достаточно: на перекрестке миров жил старина Хеймдалль в то время, когда не бродяжил невесть где.
– Ого! Так я почти дома! – обрадовался Локи и заорал во всю мощь: – Э-ге-гей! Хеймдалль! Зажги светильник – у тебя чертовски неуютно!
– Уютно! – возразил знакомый голос. И как и предполагал Локи, из тумана сначала высунулась лошадиная морда, а следом восседавший без седла сам ас Хеймдалль.
Тотчас тени замелькали, испуганно разбегаясь. Дымкой скрыло фею в паутине.
Глядя на улепетывающие привидения, Локи кивнул в сторону покрывшегося облаками озера:
– Видно, недаром тебя прозвали стражем богов – даже привидения от тебя шарахаются.
Хеймдалль шутки не принял. Помедлил, но все же пояснил:
– Да, я и в самом деле сторожу этих шустрил!
– А почему так жестоко? – бледное личико феи не выходило из головы.
– Потому, – нехотя оправдывался ас, направляясь куда-то в сторону, – что их время не пришло. Наступит срок, все обитатели этого мира переселятся в другие миры и земли. А пока они так и норовят, словно недоношенный ребенок, неподготовленными вырваться из колыбели. – И, сменив тему, позвал: – Ну, ты идешь?