– Ну вот, опять костюм порвал… – донеслось ворчливое из-за кожистых полотен, и Ева звучно чихнула. – Фу! Твой братец даже после смерти ужасно смердит! Нет, ну, ты мог перекинуться поаккуратнее?! Это ж верные три штуки баксов! И опять псу под хвост!
– Подумаешь, – легкомысленно отозвался Стас, раскрывая невредимые крылья и выпуская ее наружу. – У меня их ещё много, не переживай.
Кирилл Сергеевич облегченно перевел дух и устало привалился к стене. До чего же сложным оказался этот день…
Ева деловито выбралась из уютного кольца сильных рук, брезгливо поморщилась от жуткой вони, неожиданно подмигнула присутствующим, слишком медленно осознающим, что все в порядке, и вдруг вперила возмущенный взгляд в пол.
– Α ботинки?!
Ставрас опустил глаза и неожиданно смутился: острейшие когти безжалостно пропороли тонкую кожу модных туфель и торчали теперь наружу стальными крючьями.
– Это ж Гуччи! Как тебе не стыдно?!
– Никак, – буркнул он и, дрыгнув сначала одной, а потом и другой ногой, сбросил недостойную обувь, которая (вот досада!) никак не была рассчитала на широкие ступни настоящего реиса. – И вообще, я тебя спасал! Хорошо, что Οлас промахнулся, а то их вообще было бы некому надеть.
– Οн не промахнулся, – проворчала Охотница и медленно разжала кулак, внутри которого сиротливо перекатились три сплющенных комочка. – Он-то как раз попал, а промазал именно ты. Еще чуть-чуть, и я бы не успела.
У него внезапно расширились глаза от запоздалого осознания, окаменело лицо и почти остановилось сердце. Стас неверяще коснулся ее абсолютно невредимых ладоней и сильно вздрогнул.
– Ева!
– Что? Хотел, вот и получай по полной программе: меня теперь так просто не убьешь… как и тебя, впрочем.
– Откуда ты знаешь?! – он непонимающе поднял голову на подругу, раздраженно рассматривающую нещадно изуродованные пули.
– Я теперь знаю многое из того, что знала мама, только не во всем еще разобралась.
– Ты же могла пострадать!
– Α ты – нет?! Слияние, между прочим, было твоей идеей! – обвиняюще уставилась на него Ева и для приличия даже гневно посопела. Но, заметив стремительно выпадающих в осадок реисов, не выдержала: широко улыбнулась, засияла словно солнышко и требовательно подставила щеку.
– Моей, – тихо согласился Стас и осторожно коснулся ее губами.
– Слияние?! – громко ахнул отец и стремительно подбежал. Подхватил смеющуюся дочь на руки и, радостно закружив, стиснул что было сил. – Ева! Ставрас! Когда вы успели?
Она улыбнулась шире и крепко обняла его в ответ, с облегчением понимая, что уже давно не сердится. Ни капельки.
– Как, Слияние? – изумленно переглянулись Карнас и Шанир. – Ставрас, ты сошел с ума!
– Нет. Это было мое желание, – спокойно сказал Стас.
– Это было мое желание, – эхом отозвалась Ева, высвобождаясь из объятий безумно счастливого отца.
– Моя жизнь принадлежит ей…
–…ему…
–…отныне и навсегда…
–…таково наше слово! – они сцепили пальцы и одновременно прикрыли веки, переживая миг волнующего единения. И по тому, как ярко полыхнули их глаза, Кирилл Сергеевич сразу понял: правда. Слияние действительно произошло.
Карнас подавил тяжелый вздох (будь неладны эти дурацкие ритуалы и чрезмерно торопливая молодежь, вечно их нарушающая!), затем совершенно по-новому оглядел собрата, решившегося на настоящее безумие, и недоуменно покачал головой:
– Ладно, с Оласом все понятно, остальное расскажешь позже. Тем более, с гнездами все равно придется что-то делать в ближайшее время… скажи лучше, что с твоими крыльями?! Они стали… гм, другими. Или я чего-то не понимаю?
– Прежние мне действительно сломал Олас, – невозмутимо пожал плечами Ставрас и, делано не замечая изумления в глазах глав сразу трех Домов, аккуратно сложил кожистые полотна на спине. – Α поединок я просто обещал Еве, потому не стал вмешиваться и разочаровывать его раньше времени. По поводу Ирмы – тоже правда… прости, Ирнасса, но она действительно помогала Оласу. У нас не было другого выбора, мы не смогли бы ее остановить. Мне жаль.
Сометус-сан молча кивнула: пояснений не требовалось, и так все было ясно.