– Мы продали им патент на замкнутую систему, – Джи оглянулся на замешкавшегося Айвана, – у тебя ещё будет время всё тут рассмотреть. Поверь мне.
Ступеньки закончились, и стены раздались в стороны, открывая просторный овальный зал. Белые панели на стенах мягко светились, превращая помещение в огромную перламутровую раковину.
Только вместо жемчужины в центре этой раковины лежал маленький некрасивый человек в разбитых очках и с волосами, слипшимися от крови.
Ставски замер на пороге, его расширенные глаза не мигая уставились на Мастера.
– Айван! – Джи скрипнул зубами, – давай сюда!
Учёный приблизился, на его лбу выступила блестящая испарина. То и дело оглядываясь, он набрал пару команд на своём SMP.
В двух шагах от Ставски воздух задрожал, наливаясь синевой. Голубое овальное пятно размером с чайный поднос выросло в метре над полом. Внутри пятна смутно угадывались очертания чего-то тёмного.
Ставски поднялся, отодвигаясь от бесчувственного тела, и сунул руку в пятно.
– Три дозы, – сообщил он, извлекая крохотные ампулки с коричневатой жидкостью. Ампулки стеклянно позвякивали в его ладони.
– Я просил настоящую! – сквозь зубы проговорил Джи, – «феррита» у меня полно.
– Но не в «маторе», да? – Айван кивнул на браслет с помпой, по-прежнему обнимающий руку Джи. – Это для тебя.
Ставски бросил Джи ампулы. «Феррит» оказался ледяным, будто только что из холодильного куба.
– А это – для твоего друга.
Учёный извлёк из пятна два объёмистых пакета, похожих на прозрачные подушки. Внутри тягуче переливалась бурая масса.
– Помоги мне.
Джи сунул ампулы в карман рубашки и взял у Ставски пакеты. Тот вынул из голубого марева длинную пластиковую трубку с иглой на конце.
– Всё, – Ставски смахнул какую-то иконку на тыльной стороне ладони, и пятно, подрожав ещё секунду, исчезло. – Я влез в запасники нашего отдела. По головке не погладят.
– Скажешь, что это для опытов, – Джи уже стоял на коленях около Мастера и разматывал пластиковую «макаронину».
– На меня уже косо смотрят, – заметил Айван и сам покосился на «Сфинкс» за ремнём брюк Джи.
Мастер даже не вздрогнул, когда тонкая игла вошла в его вену. Джи отвернул вентиль, и по трубке нехотя потекла густая масса.
– Может, скажешь, что здесь произошло? – спросил Айван.
– Я не знаю, – Джи смотрел, как грудь Мастера медленно-медленно – едва заметно – поднимается и опускается.
– А это? – Ставски повёл рукой вокруг, – откуда это? Слушай, я всё понимаю... – учёный зябко поёжился, – но весь мир гудит о том, как Dynamics строит свою замкнутую систему – а тут она уже работает!
– Забудь про Dynamics, – перебил Джи, – я же сказал, мы продали им патент. Они работают по нашим схемам.
– Ну а у вас они откуда? – не унимался Ставски, – не пойми меня превратно, Джи, я ценю твою помощь, без неё я бы никогда не продвинулся так далеко, но... Ты приносишь мне вещи, которые ещё не должны существовать. И простая радиометрика показывает, что этим вещам уже сотни лет. Как это может быть?
Джи поднялся. Рука привычно потянулась к нагрудному карману. Звякнуло стекло. Джи вынул ампулку, вщелкнул в приёмник помпы. Холодный «феррит» иглистой волной прокатился по телу. Мастер лежал неподвижно – маленький, нескладный, словно ещё больше съёжившийся посреди просторной комнаты. Наполненные свежей кровью пакеты рядом с ним издевательски напоминали бархатные подушки-думки.
– Я бы не удивился, принеси ты мне хоть святой Грааль, – продолжал Айван, – я знаю, жизнь вашего вида теоретически бесконечна, но это... У тебя что, припрятана машина времени?
– Припрятана, – усмехнулся Джи. Перед глазами вспыхнули очертания колосса с десятками обвивающих его змей-проводов. Только она не работает.
Работает... Работает...
Мастер вдруг закашлялся. Забыв о Ставски, Джи бросился к нему. Наклонился – дыхание Младшего обожгло кожу.