Тонкий солнечный луч пробился сквозь разрыв в облаках, коснулся щеки. Джи молча смотрел в окно. Приятное тепло сменилось жаром – по щеке будто чертили калёным железом.
Смотреть. Наблюдать. Для чего? Может, нужно вмешаться? Повлиять на ход истории, что-то изменить? Перевернуть? Хотя бы попытаться. Что-то записать, зафиксировать, может быть, даже суметь как-то передать информацию туда... Организаторам этой нелепой программы. Ведь не может же быть, чтобы целые века прошли в пассивном наблюдении!
Охвативший щёку огонь прожигал насквозь. Раскалённый прут уже добрался до кости, терзая и прожигая дымящуюся чёрную дыру...
Джи отвернулся, шагнув в тень.
К чёрту всё. Пора получать ответы.
***
В половине пятого вечера солнце едва касалось жидкой полоски уорденклиффского леса. Джи не спеша шёл от железнодорожной станции, выбирая тенистые участки. На платформе не нашлось ни одного извозчика. И теперь, минуя бесчисленные однообразные поля, Джи понимал, почему. Когда-нибудь на месте пустых участков вырастут симпатичные двухэтажные коттеджи – но пока что Уорденклифф был необитаем. Если не считать башни, конечно.
Творение Теслы возвышалось над полями, как гриб над примятой травой. Огромный, в полторы сотни футов высотой, деревянный гриб с колоссальным металлическим куполом. Солнечные зайчики играли на блестящей обшивке – как будто по куполу метались сполохи огня.
Вблизи башня производила чудовищное впечатление. Не дойдя до неё пары десятков шагов, Джи остановился, неприятно поражённый кажущейся хрупкостью конструкции. Купол давил своей тяжестью, будто деревянные опоры вот-вот подломятся и рухнут. Вдоль позвоночника побежали мурашки. Кем нужно быть, чтобы такое спроектировать? И каждый день входить в постройку, которая выглядит так, словно готова в любую секунду сложиться карточным домиком...
Рядом с башней приткнулось вытянутое одноэтажное строение красного кирпича. Три трубы поднимались над крышей, из одной неторопливо выкатывался клубами белёсый дым и поднимался столбом в безветренное небо.
И башня, и пристройка оказались обнесены наспех сколоченным забором. Калитка была открыта – Джи толкнул её и вошёл во двор, стараясь не смотреть на колосс, громоздящийся сверху. Утоптанная почва, изрытая ямами, местами проседала под ногой. На равном удалении от башни Джи заметил несколько групп деревянных столбиков, отгораживавших что-то на земле.
Дверей в башне нашлось две, и обе были заперты. Джи обошёл монстра по кругу. Коснулся стены – та ещё хранила тепло уходящего солнца. От нагретого дерева пахло смолой.
– Я знал, что вы придёте сегодня.
Высокая худая фигура учёного появилась в дверях пристройки. Тесла поспешил навстречу гостю, на ходу снимая прорезиненные рукавицы. Облачённый в строгий костюм, он ловко лавировал между взрытыми холмиками, почти не глядя под ноги. Солнце било ему в лицо, отчего светлые глаза изобретателя казались золотыми.
– Я отпустил рабочих, – продолжал учёный, отпирая дверь башни, – никто не задерживается здесь сверхурочно. Мы отстаём от графика, но я не имею права требовать от людей больше, чем они могут – тем более без компенсации. Прошу вас.
Внутри башни было темно, но учёный с громким щелчком повернул какой-то рубильник. Раздался гул, и на стенах налились холодным светом вытянутые трубки.
– Что это такое? – Джи коснулся одной из трубок – та была лишь слегка тепловатой.
– Газоразрядные лампы, – учёный опустил засов на двери и снял со стены трубку. Она продолжала светиться в его руке.
– Но как... – Джи переводил взгляд то на голую стену, где только что висела лампа, то на белый блик, бросаемый светом трубки на пыльные тупоносые туфли учёного.
Вместо ответа Тесла протянул лампу Джи.
– Возьмите.
Трубка пульсировала ровным белым светом.
– Внутри лампы – разреженный газ, – пояснил Тесла, отворачиваясь к громоздкому аппарату посреди башни, – мы с вами находимся в электромагнитном поле, создаваемом генератором. Генератор производит токи высокой частоты. Они не опасны для нас с вами, но заставляют газ светиться, разгоняя и разогревая молекулы газа внутри трубки.