— И если оно есть? — шепотом спросила Гермиона.
— Аврорат примет меры, — Гарри присел на край стола и посмотрел на Гермиону. — Зачем ты пришла?
Она глубоко вздохнула и опустилась на маленький диван, стоящий у противоположной стены.
— Увидев тебя в пятницу, я кое-что поняла…
— Можешь не утруждать себя, я это заметил. И что же ты хочешь, воплотить в жизнь кошмар своего мужа?
— Ты до сих пор злишься на меня.
— А по-твоему, я должен прыгать от радости? Ты бросила меня! Просто пришла и сообщила, что выходишь за Рона.
— Ты знал, что он неоднократно предлагал мне выйти за него.
— Но ты отказывалась. Так что же заставило тебя передумать?
— Ты.
— А, действительно, — фыркнул Гарри.
— Все те годы я ждала, что ты сделаешь мне это предложение, — продолжила Гермиона, будто не замечая его издевки. — Но ты молчал. Более того, ты мог исчезнуть на несколько дней и вернуться с явными признаками… — она замолчала, словно кто-то просто выключил у нее звук, и беззвучно произнесла какое-то слово. — Со временем некоторые запахи женских духов, что ты приносил с собой, я уже начала узнавать. Ты обманывал меня, Гарри. А я все ждала и ждала… Рон появился в один из таких дней, когда тебя не было. Сказал, что хочет поговорить. Сказал, что видел, как в Косом переулке тебя целовала какая-то брюнетка. Твой характер с каждым годом становился все невыносимее, и та стабильность, что ты дарил мне с самого начала, бесследно исчезла.
Гермиона теребила край мантии; ее дыхание то учащалось, то замедлялось. Гарри молчал. Он действительно не раз отвлекался на короткие связи на стороне, но он любил Гермиону и не собирался с ней расставаться. Хотя их отношения были ему не совсем понятны — они не жили вместе, чаще всего ночевали отдельно, но это не мешало им любить друг друга.
— Меня шокировало и возмутило предложение Рона, ведь я считала, что мы с тобой вместе. Потом я подумала, что этот факт подстегнет тебя, что ты испугаешься возможности потерять меня и… — она глубоко вздохнула и посмотрела на Гарри. — Но когда я рассказала тебе о Роне, ты отреагировал настолько равнодушно, что я поняла, что безразлична тебе. И для меня было загадкой, почему ты так взбесился, когда я сказала, что выхожу за него. Но это все уже в прошлом. Я пришла узнать другое.
Гарри облизал пересохшие губы. Он представлял себе это прошлое немного иначе, и ему требовалось время, чтобы осмыслить все и понять, что на самом деле идиот не Рон, а он сам. В глазах Гермионы заблестели слезы, и Гарри сглотнул.
— В пятницу ты сказал Рону, что никогда меня не любил. Да, он передал мне твои слова, — видимо, Гермиона поняла его эмоции по выражению лица. — Тогда зачем ты согласился поехать к нам? Зачем ты устроил весь тот цирк дома?
Невысказанное «Зачем ты поцеловал меня?» повисло в воздухе.
— Я солгал ему, — ответил Гарри. — Я любил тебя и люблю до сих пор. Как и ты меня.
Гермиона резко опустила взгляд.
— На доме нет заклятья, — заговорила она и достала из сумочки какой-то фиал. — Думаю, что все дело в этом, — она поднялась и, подойдя к Гарри, поставила фиал рядом с ним на стол.
— Что это?
— Очередное экспериментальное зелье магазина Уизли. Рон с Джорджем постоянно над чем-то работают, пытаются изобрести что-то новое, и Рон как-то рассказывал мне об одном зелье. Он назвал его «Сны будущего». До утра субботы я не придавала этой очередной выдумке, созданной лишь для выгоды, никакого значения. Но сейчас оно меня пугает, Гарри. Мне кажется, им действительно удалось создать нечто, предсказывающее будущее.
— Ты же не веришь в предсказания.
— Не хочу верить. Рон, видимо, желал узнать будущее, хотел знать, что нас с ним ждет, но увидел… Он помешался на этом зелье, постоянно пил его, думая, что этот сон ошибочный и что однажды он увидит настоящее предсказание. Мне кажется, за год он сошел с ума. И он уговорил тебя приехать только для того, чтобы подлить тебе это зелье и узнать, что приснилось тебе. И то, что ваши сны совпали, лишь подтвердило его опасения. Наверное, он подлил зелье и мне, потому что я видела, как он тебя убил. Мне страшно, Гарри. Все это напоминает мне тот медальон… крестраж, делавший Рона совершенно неадекватным.
Она хотела вернуться на диван, но Гарри остановил ее, сжав руку.
— Тебе стоило давно прийти ко мне. Не говоря уже о том, что не надо было вообще от меня уходить, но я на самом деле дал тебе немало поводов усомниться в себе. И весь этот год я думал, что вам вдвоем хорошо, раз вы ни разу не вспомнили обо мне.
Гермиона покачала головой.
— Я не могу принести это зелье в лабораторию, там работает друг Джорджа, и он наверняка сразу сообщит ему, что я хочу проверить состав. А ты можешь.
Гарри отрывисто кивнул. Он мог подсунуть зелье Линетт. Собственно, той самой брюнетке, что целовала его в Косом переулке. Но вслух он это не сказал. Вместо этого он поднял вторую руку и прижал ладонь к щеке Гермионы. Она вздрогнула и попыталась отстраниться, но Гарри крепче сжал пальцы на ее запястье.
— Гарри, — прошептала она. — Пожалуйста, не надо.
— Если это зелье действительно способно предсказывать будущее, то я хочу, чтобы его предсказание сбылось прямо сейчас, — ответил он и, увидев, как Гермиона распахнула в страхе глаза, добавил: — До Авады, конечно.
Наклонившись он поцеловал Гермиону. Несколько мгновений она не шевелилась, а потом обхватила его шею, прижимаясь всем телом, царапая ногтями грубую ткань мундира. Гарри едва сумел запечатать заклинанием дверь и наложить заглушающие чары, прежде чем рухнуть вместе с Гермионой на диван. Первым делом он сорвал с ее пальца обручальное кольцо и швырнул его в угол. Она испуганно охнула, но, почувствовав губы Гарри на своей шее, выгнулась ему навстречу.
Из-за стонов и вскриков Гермионы Гарри не услышал голоса, исходящего от появившегося в кабинете серебристого терьера, да и сам патронус он заметил далеко не сразу. Прижавшись лбом к плечу Гермионы, он пытался восстановить дыхание. Первой патронус заметила Гермиона. Вскрикнув и подскочив, ударив при этом коленом Гарри по ребрам, она в ужасе уставилась на спокойно сидящего пса.
— Он что-нибудь говорил? — спросила она.
— Я не слышал, — ответил Гарри, морщась и потирая ушибленный бок.
Собака подскочила на ноги.
— Гермиона, я зайду к тебе в два, — услышали они голос Рона.
Гермиона вскинула руку, посмотрела на часы и с обреченным стоном сползла по спинке дивана. Гарри глянул на свои часы — двадцать минут третьего. И тут же раздался стук в дверь.
— Это Рон, — прошептала Гермиона, путаясь в смятой одежде в безуспешных попытках быстро одеться. Гарри, натягивая брюки, едва не упав, кинулся к столу и схватил свою палочку.