Центральная позиция мандалы придает этому символу высшую эмоциональную значимость, что находит свое выражение, в частности, в стигматизации Анджелуччи. Символ Самости совпадает с образом Бога — как у Николая Кузанского, который отождествляет диаду с complexio oppositorum, возможным только в Боге, или как в знаменитом определении Бога: «Это круг, центр которого везде, а окружность — нигде»; с этим последним определением совпадает «символ водорода» у Анджелуччи. Стигмат Анджелуччи — это не христианский знак, подобный ранам Господним; это символ Самости, абсолютной целостности или, говоря религиозным языком, Божественной целостности. Из данного психологического контекста вытекает также алхимическое представление о тождестве Христа и философского камня.
Символом центра часто служит глаз — либо всегда открытый глаз рыбы (у алхимиков), либо не знающее сна «Божье око», либо, наконец, солнце, которое освещает все сущее. Современной эпохе присуще непосредственное психологическое переживанию подобных символов: они являются сознанию современного человека не как озарения внешнего порядка, но как откровения души. Я хотел бы процитировать здесь стихотворение одной женщины, написанное много лет назад и запечатлевшее ее переживание — вне какой бы то ни было связи с НЛО:
ВИДЕНИЕ
Свет ударяется в мелкие камешки
На дне глубокого синего пруда.
В колышащихся зарослях драгоценный камень
Искрится, блестит и сверкает.
Проходя мимо, я обращаю на него внимание;
Неподвижный взгляд рыбьего глаза
Притягивает мой дух и мое сердце...
Рыба прозрачна, как стекло.
Рыба — мерцающая серебряная луна, —
Постепенно обретает форму
И являет картину бурного хороводного танца;
По мере того, как свет становится все ярче,
Диск превращается в горящее золотое солнце,
Принуждая меня к более напряженному созерцанию.
Вода — это глубины бессознательного, в которые проник луч света из сферы сознания. Танцующий диск, рыбий глаз плавает не в небе, а в темных глубинах внутренней и низшей сферы; он порождает солнце, освещающее мир; это — Ихтис (Рыба), Непобедимое Солнце (Sol Invictus); вечно открытый глаз, отражающий взгляд созерцателя и представляющий собой личностную, самодовлеющую, независимую Всеобщность; округлость (rotundum), выражающая целостность Самости — Самости, которую можно отделить от Божества только на уровне понятий. Как «Рыба» (Ichtys), так и «Новое Солнце» (Novus Sol) — это аллегорические названия Христа, представляющие, наряду с «открытым глазом», Божественность. Луна и Солнце являют собой божественную Мать и ее Сына-возлюбленного, что еще сегодня можно наблюдать во многих церквах.
Видение летающей тарелки, явившееся Анджелуччи, не отступает от старого правила и развертывается в небе; фантазии Анджелуччи явно связаны с небом, а его космические друзья зовутся звездными именами. С первого же взгляда в них легко распознать если не античных богов или героев, то по меньшей мере ангелов. Автор поистине достоин собственного имени: если его жена, урожденная Борджанини, происходит, по его собственному мнению, из зловещей памяти рода Борджа 1, то сам он — судя по фамилии — ангелоподобен, и возвещая, в духе элев-
1) Из итальянского рода Борджа (испанского происхождения) вышли известный своим развратом папа Александр VI (Родриго Борджа, 1431 —1503; понтификат 1492-1503) и его столь же одиозные дети: Чезаре (1476-1507) и Лукреция (1480-1519). Образ последней выведен в драме Гюго «Лукреция Борджа» и одноименной опере Доницетти.
синских мистерий, бессмертие, является новым Орфеем 1, избранным богами специально с целью посвятить мир в «мистерию» НЛО. Если имя и фамилия автора выдуманы специально, о них можно сказать: è ben trovato 2. Но если это его подлинные имя и фамилия, неизбежно возникают вопросы. Сегодня уже нельзя безоговорочно предполагать, что имени присуща непреложная магическая сила; в противном случае супруге Анджелуччи (или его аниме) пришлось бы приписать значимость противоположного, зловещего порядка, а это подорвало бы наше доверие к наивности и интеллектуальной ограниченности нашего пророка и заставило бы признать, что тут не обошлось без лукавства в итальянском духе. Но сфера бессознательного, обладающая природным коварством, способна делать то, что не по плечу сознанию: «то, чего не может сделать дьявол, делает женщина».
Как бы то ни было, книжка Анджелуччи сама по себе — сочинение наивное, и именно в силу своей наивности она широко выявляет бессознательный фон, скрытый за феноменом НЛО. Вот почему она наилучшим образом отвечает потребности психолога. Процесс индивидуации, столь важный для современной психологии, выражен здесь с максимальной ясностью, в символических формах, которые автор, в соответствии со своим неразвитым менталитетом, воспринимает конкретно. Вся книга в целом удивительно удачно подтверждает наши соображения, изложенные выше.
Здесь осуществлено сближение двух различных древнегреческих культов: культа Диониса Загрея («Великого ловчего»), основателем которого традиционно считался Орфей, и культа богини плодородия Деметры и ее дочери Персефоны, обряды которого разыгрывались в Элевсине, близ Афин. Общим между этими культами является то, что оба они имеют отношение к мифологическому представлению об умирающей и воскресающей природе.
Часть итальянской поговорки: se non è vero, e ben trovato: «если и не правда, то хорошо придумано».
Когда настоящий эпилог был уже в печати, я ознакомился с книгой Фреда Хойла «Черное облако» 1. Автор книги — не кто иной, как профессор Ф. Хойл (Hoyle), всемирно известный астроном; его перу принадлежат выдающиеся труды «Природа Вселенной» (The Nature of the Universe) и «Границы астрономии» (Frontiers of Astronomy), которые я читал в свое время и которые представляют собой блестящее описание последних, к моменту их выхода в свет, достижений астрономии. На основании этих книг можно заключить, что их автор наделен богатым и смелым мышлением. То обстоятельство, что этот же автор обратился к научной фантастике, показалось мне любопытным. Сам Хойл в предисловии к книге характеризует ее как забавную, шуточную историю, и с самого же начала предупреждает читателя, что суждения его героя, гениального математика, нельзя идентифицировать с его собственными суждениями. Естественно, умный читатель никогда не совершит подобной ошибки (впрочем, мы к этому еще вернемся), но он обязательно задастся вопросом: во имя чего автор обращается к проблеме НЛО?
В «байке» Хойла рассказывается, как молодой астроном из Паломарской обсерватории 2, изучающий сверхновые звезды, открывает в звездном скоплении в южной части созвездия Ориона темное округлое пятно. Он полагает, что это — глобула, темное облако газа, которое, по-видимому, движется по направлению к Солнечной системе. Тогда же англичане обнаруживают серьезные сдвиги скорости вращения Юпитера и Сатурна вокруг своей оси. Главный герой книги, гениальный математик из Кембриджа, выявляет причину этих сдвигов, которая кроется как раз там, где находится открытое американцами темное облако. Диаметр последнего примерно равен расстоянию от Земли до Солнца; оно состоит из довольно плотного скопления атомов водорода и направляется к Земле со скоростью около 70 км/сек. Земли оно должно достичь примерно через 18
London, Heinemann, 1957 (прим. автора). Книга издана в русском переводе Д. Франк-Каменецкого: Альманах научной фантастики, вып. 4, 1966.
Обсерватория на горе Паломар в Южной Калифорнии, одна из наиболее известных в научном мире.
месяцев. Когда темное облако оказывается в непосредственном соседстве с Землей, на последней устанавливается жесточайшая жара, уничтожающая большую часть живой природы. Затем наступает полная тьма, поистине «тьма египетская» 1, которая длится около месяца; она напоминает нам nigredo («черноту»), описанную в алхимическом трактате Aurora consurgens («Восходящая заря»), приписываемом св. Фоме: «Глядя вдаль, я увидел огромную тучу, тьмой нависшую над всею землей; она поглотила землю и покрыла мою душу...» 2.