На камнях, потирая плечо и бормоча что-то невнятное под нос, поднимался… человек. Совершенно обычный на вид. Лысый. Одетый в какой-то простой желтый комбинезон с застежкой-молнией посредине и короткий плащ-накидку белого цвета с завязками на плечах. На ногах — красные сапоги и перчатки. Выражение его лица было не то чтобы испуганным или злым — скорее… крайне расстроенным и слегка озадаченным.
«А-а-а… — он протяжно застонал, наконец вставая во весь рост и оглядываясь. Его глаза, темные и удивительно… обыденные, остановились на троице. Он не выглядел ни демоном, ни могущественным магом. Он выглядел как человек, только что упустивший последнюю упаковку лапши быстрого приготовления на распродаже. — Серьезно? Опять? И где это я теперь?»
Он потряс головой, словно пытаясь стряхнуть остатки какого-то неприятного ощущения, и его взгляд упал на свои пустые руки. Лицо исказилось гримасой чистого, неподдельного горя.
«Ч-черт! — воскликнул он с искренним отчаянием. — ЧАША! Я же ее только что держал! Идеальная, ограниченная серия, за полцены! Куда она делась?!»
Его вопль, полный скорби по утраченной дешевой посуде, прокатился эхом по мертвым руинам, смешиваясь с возобновившимся завыванием ветра. Ферн и Штарк переглянулись, растерянность читалась в их глазах. Кто этот странный лысый человек? Откуда он взялся? И почему он так убивается по какой-то чаше?
Фрирен же не сводила с него пристального взгляда. Ее острый эльфийский слух уловил нечто гораздо более важное, чем жалобы на кухонную утварь. Когда он вывалился из той… дыры… не было ни всплеска маны, ни остаточного магического излучения. Ничего. Абсолютная пустота. Как будто он был куском инертной скалы, внезапно материализовавшимся из ниоткуда. И еще: когда он упал и ударился плечом о камень, звук удара был… слишком глухим, слишком твердым. Не таким, каким должен был быть удар человеческой плоти о гранит.
Ее вечное любопытство, дремавшее под слоем меланхолии, внезапно ожило с новой силой. Этот лысый человек в нелепом костюме… он был *аномалией*. Странной, необъяснимой загадкой, упавшей прямо к ее ногам из смятого пространства древнего демонического портала.
«Ты… — начала Фрирен, ее голос прозвучал тихо, но отчетливо, перекрывая вой ветра и бормотание незнакомца. — Откуда ты пришел? И… что ты такое?»
Лысый человек перевел на нее свой скорбный взгляд. Он потер затылок, явно не понимая ни тона, ни сути вопроса.
«Э? Я? Сайтама. Просто Сайтама. А пришел я… — он махнул рукой в сторону уже исчезнувшей черной точки, — оттуда. Шел за чашей на супер-распродаже, поскользнулся на чьей-то неаккуратно брошенной банановой кожуре и… бум. Очутился здесь». Он оглядел разрушенные колонны, заснеженные камни и напряженные лица троицы. «А это… где "здесь"? И вы не видели чашу? Красная, с золотым драконом?»
Его вопрос о чаше повис в холодном воздухе, такой же нелепый и выбивающийся из контекста, как и он сам посреди древних, пропитанных магией руин. Ферн опустила жезл на пару сантиметров, все еще настороженная, но озадаченная. Штарк не опускал меч, его инстинкты кричали, что что-то здесь не так, но *что* именно — он понять не мог. Это не было похоже на засаду. Это было… абсурдно.
Фрирен же продолжала смотреть на Сайтаму. На Сайтаму, который потерял чашу. На Сайтаму, который появился из ниоткуда. На Сайтаму, в котором не было ни капли маны, но чье появление заставило сжаться само пространство.
В ее глазах мелькнул знакомый, давно не появлявшийся огонек — огонек исследователя, столкнувшегося с чем-то совершенно новым. Вечность внезапно показалась чуть менее скучной.
«"Здесь" — это руины эпохи демонов, — ответила она наконец, ее голос все еще ровный, но в нем появилась легкая, едва уловимая нотка интереса. — А чашу… нет, не видели. Но, Сайтама… добро пожаловать. Похоже, твое падение только что стало куда интереснее, чем распродажа».
Она сделала маленький шаг вперед, ее плащ колыхнулся на порыве ветра. Загадка в желтом комбинезоне требовала изучения. И Фрирен, эльфийка, у которой впереди была вечность, намеревалась эту загадку разгадать. Холод северного ветра внезапно перестал быть таким пронизывающим.