- Нар-одар убить локхи? - спросил нарьяг.
- У Нар-одар есть имя, - огрызаюсь я. Мальчишка кивает, явно готовый к знакомству.
- Меня Дан зовут.
- Шиккорахир тор Ардир, - отвечает он.
- А покороче никак? Язык ведь сломаешь.
- Шику.
Киваю и протягиваю руку. Шику смотрит на мою ладонь, как на ничейный кусок золота, валяющийся на дороге, потом благоговейно приникает к ладони губами. О, мой Бог! За кого меня принимает этот фанатик!
- У нас принято знакомиться так, - сжимаю его ладонь своей и чуть встряхиваю, нарьяг послушно повторяет жест.
- Как ты ожить? - вдруг спрашивает он, сжимая кулаки. - Ты умереть на мои глаза! Я не верить! А ты… не солгать, вернуться…
- Я ожил? - переспрашиваю в изумлении. Шику взволнованно кивает, по его напряженному лицу прыгают отблески костра.
- Тебя забрать твои товарищи, так мне сказать Камфу и Алвано, я говорить, что ты - Нар-одар, а они говорить - человек. Пустой. Я… я… скучать.
- Меня забрали товарищи?
- На большие машины, да. А потом прийти человеки, много-много, машины, на небо, на земля… Я знать, они мстить за свой Нар-одар…
- Когда и где мы виделись с тобой, Шику? - с бешено стучащим сердцем я хватаю мальчишку за плечи, сжимаю и, наверное, делаю ему, раненому, больно.
- Один поворот назад, капище в красная пустыня, - не задумываясь, отвечает нарьяг, будто сотни раз возвращался мыслями в это место. Как и я. Потому что там, в том самом капище, подобные Шику твари растерзали тебя, ровно один год - поворот - назад.
Я отпускаю его плечи, в груди горит, будто сердце превратилось в горстку углей. Мы с тобой похожи, очень похожи… Были.
========== Глава 4 ==========
Я так и не осмелился спросить о подробностях «моего» пленения и гибели. Вопрос засел во мне тупой раскаленной иглой, мне противна собственная слабость.
Во сне меня терзали кошмары. Я висел, распятый цепями, на шершавой горячей стене, а страшные, голые, в одних лишь побрякушках люди, гримасничая, ковыряли в свежих ранах ржавыми железяками. Лица их расплывались в дурнотном мареве, внутренности горели, но тело скручивал холод.
Проснулся на рассвете с тяжелой башкой, комбинезон покрыт инеем, пальцы занемели - одеяло пришлось отдать спасенному от волков нарьягу. Он, конечно, отказывался, пришлось применить свою власть Нар-одара. Сижу, дыханием отогревая замерзшие пальцы, полжизни отдал бы сейчас за сигарету. Мальчишка спит, до самого носа закутавшись в отвергнутое поначалу одеяло. Протягиваю руку и с удовлетворением замечаю, что лихорадка не началась, несмотря на жуткую худобу, пацан крепок и здоров.
Встаю и бреду по замерзшему лесу к маленькому озерцу (или большой луже, как посмотреть), где вчера набирал воду. От моих шагов по гладкой поверхности бежит рябь, в воде отражается бело-розовое небо проклятого мира, черные точки птиц бесцельно кружат над лесом, дожидаясь, когда люди уберутся из чащи и можно будет полакомиться мясом локхи.
Набираю полную фляжку воды, кидаю внутрь таблетку абсорбента, через пять минут можно будет пить. Что-то толкает меня взглянуть в водное зеркало, наклоняюсь и замираю, ошеломленный увиденным. Из озера на меня глядишь ты: черные глаза, тонкие губы, подбородок с ямочкой. Я никогда не видел тебя таким измученным, но это, несомненно, ты - только волосы чуть длиннее, да темные круги под глазами. Покачнувшись, чуть не падаю в воду, тупая игла в сердце проворачивается штопором. Неудивительно, что Шику обознался - восьмилетняя разница будто стерлась, я сделался копией Стального Сокола.
Возвращаюсь в лагерь. Не знаю, чем ты завоевал сердце странной нелюди, но воспользуюсь твоим последним подарком и пройду твоей дорогой и дальше, пока не доберусь до правды.
Скрюченную фигурку нарьяга вижу издалека. Шику сидит ко мне спиной и тоже дует на пальцы, на бритом затылке жуткое багровое клеймо в виде странной руны, лопатки выпирают даже сквозь одеяло.
- Нар-одар! - вскакивает парень мне навстречу, и я, наконец, могу его разглядеть.
Ростом Шику мне до плеча, заморыш заморышем, побрякушки дурацки болтаются на обтянутых кожей косточках. Зато светло-голубые глаза живые, умные, не то что пустые гляделки встречавшихся мне прежде нарьягов. Не красавец, конечно, но если откормить…
- Нар-одар! - он протягивает мне руку.
- Зови меня Даном.
После рукопожатия он заглядывает мне в лицо с надеждой, словно ребенок, ожидающий прогулки в парк аттракционов.
- Расскажи, Шику, откуда ты здесь взялся?
В прозрачных глазах шамана отражается розовеющее небо, он кусает обветренные губы.
- Я быть… охранять рабы… Мы идить от арвана… - он задумался, подыскивая подходящее слово в имперском, - селение, нет?
- Понял, от селения вы шли куда?
- На Грот Ферро… там мммм… железо?
- Рудник, - догадался я, и мне в голову пришла удачная мысль, - что было дальше?
- Они напасть… стрелять, все умереть, а я не смочь… Они увести рабы…
- Они - это кто?
- Бунторы… бунтовщики…
- Мятежники?
- Да, мятежники. Всех убить… - горестно резюмировал он.
- Как же ты спасся? - полюбопытствовал я.
- Расплавить пули.
Шику дергает плечом и кривится от боли.
- Дай-ка осмотрю твои царапины, а потом поедим, а то живот уже подводит.
Осторожно сдираю повязки с располосованной спины нарьяга, он шипит, и того и гляди укусит. Раны мне категорически не нравятся, я безжалостно колю парню антибиотик и, залив царапины гелем, заматываю остатками рубашки. От «одежды» моего нового приятеля меня передергивает, надо бы переодеть в человеческое, да где тут купишь?
- Снимай свои побрякушки, - решительно требую я.
- Нар-одар шутить? - изумленно хлопает светлыми ресницами Шику.
- Нар-одар не шутить…тьфу! Не шучу я, понял?
Нарьяг медленно кивнул. Я рискую, не так уж мне режут глаза эти дурацкие бусы, но нужно проверить, насколько мальчишка готов подчиниться своему Нар-одару (знать бы еще, что значат эти слова). Он подчиняется, сдирает с запястий и шеи ритуальные украшения.
- Брось в костер.
Бусы летят в кострище, я разжигаю огонь, Шику невозмутимо глядит, как пламя лижет его побрякушки. Что-то вытаивает, выгорает из деревянных бусин, какие-то кусочки, как капельки ртути, лежат на алых углях.
- Нар-ода… Дан, взять Шиккорахир в долина Душ? - уточняет парень.
- Куда?
Я раздумываю. Что ты мог пообещать мальчишке, Корд, чего Шику теперь настойчиво требует от меня? Не понимаю! Ты всегда лучше ладил с детьми, и со своими, и с чужими: Анж обещал кукол, Киму – конфеты, Шику пообещал забрать с собой… куда?
С просветленным лицом нарьяг указал глазами на небо. Черт! Ты не мог сказать ему ТАКОЕ! Простодушный шаманчик наверняка не так понял…
- Я жив, Шику, - со всей убедительностью, на какую способен, говорю я и протягиваю руки. Он опускается на колени и прижимается щекой к моей ладони. Стыд от обмана жгучим перцем жжет мне глаза и горло.
- Мне нужно кое-что доделать здесь, понимаешь? - шепчу вмиг охрипшим голосом. - Я пока не могу туда, - указываю на небо.
Шику улыбается, обветренная губа лопнула, показалась капелька крови.
- Я пойти одна дорога с Нар-одар-Дан, - заверяет он.
Облегченно выдыхаю и непреклонно выдергиваю руку.
- А теперь завтракать и в путь, кстати, далеко тот рудник, куда ты провожал рабов?
- Семь день и семь ночь.
- Отлично.
========== Глава 5 ==========
До горной цепи мы добрались к вечеру пятого дня, протопав не меньше семидесяти миль.
- Шику, как будет по-вашему река?
- Каррахим, - с готовностью отвечает нарьяг.