Впрочем, Димка-то может прийти в школу. Посидит один урок и уйдет. Скажет, что зуб разболелся, Елена Аркадьевна и отпустит. Все не так подозрительно.
А вот что с братьями делать? Мишка кричит: «Я пойду!», а Лешка еще громче: «Нет, я!» Вот и попробуй договориться! Но известное дело — криком спора не решишь.
— Давайте, — предложил Андрюшка, — пятак крутнем?
— Эге! — сказал Мишка. — Хитрый! Я первый у дяди Кости камеру попросил.
— А я, — тут же вставил Лешка, — зато раньше тебя понял, как диафрагму правильно ставить!
Тут Профессор блеснул своей эрудицией:
— Не понимаю: о чем спор! Жребий — самое справедливое. Однажды на Олимпийских играх даже судьбу золотой медали по футболу решали жребием. Сколько ни назначали дополнительного времени — все ничья. Тогда пришлось бросить монету.
Против этого исторического факта Мишка оказался безоружным.
— Только хорошо бросай, — сказал он Андрюшке.
Андрюшка такие вещи умел делать. Крутясь, пятачок взлетел к самому потолку. Мишка, как говорится, родился в рубашке. Круглое лицо его расплылось в блаженной улыбке. Он подмигнул брату.
— Елене Аркадьевне скажешь, что у меня гланды распухли. Как в прошлом году, помнишь!
— Ладно, скажу, — вздохнул Лешка.
Итак, оператор выбран. Помощник есть. Оставшиеся полчаса ребята пичкали их всевозможными полезными сведениями, почерпнутыми из руководства.
На первом уроке была география. Как только Елена Аркадьевна вошла в класс, она тотчас увидела — Леша Дунаев в одиночестве. Это сразу бросалось в глаза — первая парта, всегда за ней сидят два одинаковых, как снегири, братца, а тут — один. Никак нельзя этого не заметить!
— А где же Миша? — еще не раскрыв журнала, спросила учительница.
— У него горло распухло, — соврал Лешка. — Гланды. Как в прошлом году. Но он завтра, наверно, придет.
— И Шубина до сих пор нет. — Елена Аркадьевна посмотрела на пустое место рядом с Димкой.
Тот поднялся и голосом очень тихим и слабым сказал:
— Он уже выздоравливает.
— Да ты сам-то не болен? — удивилась Елена Аркадьевна. — Говоришь так, словно три дня не ел.
— Зуб болит, — жалобно скривился Димка.
— Зубы надо лечить вовремя. Не запускать.
— Вот я и хочу пойти…
— Чудесно! В переменку отведу тебя к нашему школьному зубному врачу. А то еще раздумаешь сам.
Димка от неожиданности растерялся. Что же теперь делать? Он обследовал языком все зубы и лишь в одном, коренном, нащупал какую-то ямочку. Но может, там и не было ничего. К зубному врачу он еще ни разу в жизни не ходил и про зубную боль знал только понаслышке. И что самое обидное — не отпустят со второго урока. Как же быть?..
Рука сидевшего впереди Андрюшки положила: ему на парту свернутую записку.
«Ничего, порядок! — прочитал Димка. — Начинай стонать. Мне один раз сверлили зуб, а потом еще сильней болело».
Хорошенькое дело, сверлить здоровый зуб! Да чтобы потом еще и болело. Но никакого выхода Димка придумать не мог. Все же и стонать ему было страшно. Он так разволновался, что не заметил, как и урок кончился.
— Ну, болит еще зуб? — спросила Елена Аркадьевна.
— Болит, — чуть не плача, ответил Димка.
— Тогда идем к врачу. У меня второй урок как раз свободный, посижу у вас на геометрии.
Час от часу не легче! Теперь совсем не уйдешь. Может, и к врачу не ходить? Но надо же что-то делать. Обязательно! Мишка уже, наверно, ждет с аппаратом. Ведь сам он не пойдет к заводу, да и что толку — вряд ли он узнает Серегиного отца.
— Ну, что же ты остановился? — Елена Аркадьевна взяла Димку за руку. — Ведь лучше потерпеть минутку, чем мучиться весь день.
Будто на электрический стул, садился Димка в черное кожаное кресло. У него был вид совершенно несчастного и больного человека.
Врач — полная, неторопливая, в белом халате — записала в карточку Димкину фамилию и ласково сказала:
— Открой, пожалуйста, рот.
Димка по ее лицу понял, что она удивлена.
— О, да у тебя великолепные зубы! Взгляните, Елена Аркадьевна.
Димке совсем нехорошо стало, когда над ним склонилась белокурая голова учительницы.
— Как сахарные! — сказала она. — Так какой же зуб у тебя болит, Дима?