– Превосходно, – сказал Зеримский. – А что потом?
– Я провожу его сюда, он заберет винтовку, на лифте поднимется на галерею зала приемов и займет позицию за статуей Ленина. Там он будет ждать конца вашего выступления. Выстрелив, Фицджеральд вылезет на карниз и спустится по ветвям кедра. Вчера он заставил нас несколько раз повторить этот маневр, но сегодня вечером его будет ждать небольшой сюрприз.
– Какой? – поинтересовался Зеримский.
– Под деревом засядут шестеро моих личных телохранителей. Они подстрелят Фицджеральда задолго до того, как его ноги коснутся земли.
– У вашего плана есть один безусловный, хоть и небольшой изъян, – сказал Зеримский.
Романов недоуменно на него посмотрел.
– Каким образом я останусь жив после того, как стрелок класса Фицджеральда выстрелит в меня с такого близкого расстояния?
Романов взял винтовку, вытащил из нее маленький кусочек металла и протянул его президенту.
– Что это? – спросил Зеримский.
– Боек, – ответил Романов.
Выйдя из такси у Стадиона Кука, Коннор направился к двум длинным очередям. Перед каждым большим матчем здесь собирались желающие получить поденную работу. В первой очереди стояли те, кто хотел работать за пределами стадиона – организовывать парковку или торговать программками, подстилками и сувенирами. Во второй собрались те, кто хотел получить работу на самом стадионе. Коннор встал во вторую очередь.
Сегодня за соискателями наблюдали несколько человек из Секретной службы. Очередь понемногу двигалась, Коннор читал свою газету.
– Привет, – вдруг услышал он.
Коннор повернулся и увидел модно одетого молодого человека.
– Привет, – коротко бросил он и снова уткнулся в газету. В его планы не входило общение с кем бы то ни было из тех, кого потом могли привлечь к делу в качестве свидетеля.
– Меня зовут Брэд, – объявил молодой человек. – Я надеюсь получить работу на осветительной вышке. А вы?
– А почему на осветительной вышке? – спросил Коннор.
– Потому что там будет сидеть старший по смене из Секретной службы. Я хочу расспросить его, что у них за работа. После колледжа собираюсь поступать к ним на службу.
– Следующий.
Коннор обернулся к мужчине, сидевшему за грубо сколоченным столом.
– Что у вас осталось?
– Немногое, – ответил тот, глядя в свои списки.
– Что-нибудь на кухне? – спросил Коннор. Как и Брэд, он точно знал, что ему нужно.
– Выбор такой: мыть грязную посуду или разносить еду сотрудникам.
– То, что надо.
– Имя?
– Дейв Кринкл, – ответил Коннор, протягивая ему водительские права.
Мужчина заполнил пропуск, а фотограф снял Коннора на «полароид». Через несколько секунд пропуск с фотографией уже заламинировали.
– О'кей, Дейв. С этим пропуском ты сможешь ходить по всему стадиону, за исключением особо охраняемой зоны. – Коннор кивнул и прикрепил пропуск к своему свитеру. – Подойди в комнату сорок семь. Это прямо под трибуной «Н».
Коннор прекрасно знал, где находится комната сорок семь. Пройдя через три кордона безопасности, он скоро оказался у лестницы, у которой была указывающая вниз стрелка с надписью «Комната № 47. Обслуживание персонала». Внизу в небольшом помещении сидело человек десять. Он уселся в уголке и развернул газету.
– Внимание. – Коннор поднял глаза и увидел огромного мужчину лет пятидесяти. – Я – менеджер по питанию. Могу предложить вам следующий выбор: либо вы моете посуду, либо обслуживаете наших работников и охранников, рассредоточенных по всему стадиону. Кто хочет на грязную посуду?
Большинство сидевших в комнате потянули вверх руки. На мытье посуды, как объяснил Бульдог, всегда много желающих. Кроме того, что мойщикам платят по десять долларов в час, для многих из них объедки – лучшее из того, что они ели в течение всей недели.
– Хорошо, – сказал менеджер, выбрав пятерых и записав их имена. – Теперь обслуживание. Можете выбирать между руководством клуба и сотрудниками службы безопасности. Кто на руководство? – спросил он, оторвавшись от списка. Почти все руки взметнулись вверх. Менеджер записал еще пять фамилий. – Все, кого я записал, могут отправляться на свои рабочие места. – Опытные профи поднялись и поспешили на кухню. В комнате остались только Коннор и Брэд.
– У меня только две вакансии: обслуживание охраны, – сказал менеджер. – Одна – классная, другая – дрянная. Ну, кому из вас улыбнется счастье?
Он с надеждой посмотрел на Коннора, который кивнул и засунул руку в задний карман джинсов. Менеджер подошел к нему, даже не взглянув на Брэда, и произнес:
– У меня такое ощущение, что ты предпочел бы прохлаждаться на «Джамботроне».
– Точно, – ответил Коннор, незаметно передавая ему стодолларовую купюру.
– Вперед! – сказал менеджер, расплывшись в улыбке. Бульдог на все сто процентов отработал свой гонорар.
– Знаете, а я видел винтовку, из которой Фицджеральд собирается меня убить, – сказал Зеримский, когда кортеж из девяти лимузинов выехал из ворот посольства и направился в сторону стадиона.
На лице Титова отразилось изумление. Зеримский полез в карман пиджака.
– Как вы думаете, что это такое? – спросил он, достав из кармана железку, похожую на гнутый гвоздь.
Титов покачал головой:
– Не имею ни малейшего понятия.
– Это боек от «Ремингтона-700», – сказал Зеримский, опуская кусок металла обратно в карман. – Прессе раздали текст моей сегодняшней речи?
– Да, господин президент, – ответил Титов. – Обычный набор банальностей.
– А моя эмоциональная реакция на покушение?
– Текст у меня с собой, господин президент.
– Хорошо. Давайте-ка послушаем.
Титов начал читать: «В тот день, когда меня избрали, президент Лоренс позвонил мне и пригласил с визитом в вашу страну. Я принял его приглашение. Но меня встретили не пальмовой ветвью, а выстрелом из винтовки. Затем я узнаю, что на спусковой крючок нажал сотрудник ЦРУ. Если бы не счастливый случай…»
– Бывший сотрудник, – поправил Титова Зеримский.
– Я полагал, что подобная неточность была бы полезной. Тогда никому и в голову не придет, что вы в курсе событий. Американцы любят во всем видеть заговор.
– В этом смысле они молодцы, – сказал Зеримский. – Я хочу, чтобы и через много лет после отставки Лоренса американцы писали книги о том, как я положил конец добрым взаимоотношениям между нашими странами. В истории возрождения Российской империи при президенте Зеримском администрация Лоренса будет упомянута лишь в сносках. – Он лучезарно улыбнулся. – Пока я жив, я с властью не расстанусь.
Коннор посмотрел на часы: без четырех десять. До открытия стадиона оставалось тридцать четыре минуты. Он нажал на кнопку и услышал гул мотора. Служебный лифт начал неторопливый подъем из кухни к седьмому уровню.
Через сорок семь секунд Коннор забрал из подъемника поднос и еще раз нажал на кнопку, чтобы люди, работавшие в подвале, поняли, что он его получил. Коннор быстро прошел по коридору, остановился у двери с надписью «Посторонним вход воспрещен» и вынул из кармана полученный от менеджера ключ. Удерживая одной рукой поднос, он повернул ключ, протиснулся внутрь, зажег свет и быстро пошел по крытой галерее позади «Джамботрона». Коннор вновь взглянул на часы: восемьдесят три секунды. Слишком много, но, поскольку «финальный забег» будет происходить без подноса, возможно, удастся проскочить менее чем за две минуты. Если все пойдет по плану, к тому времени, когда дороги заблокируют, он уже будет на пути к аэропорту.
Коннор постучал в дверь. Ему открыл высокий, плотный мужчина.
– Я принес вам перекусить, – сказал Коннор.
– Здорово, – обрадовался снайпер и взял с подноса сандвич. – Заходи, гостем будешь.
Коннор последовал за ним. Они прошли по стальной платформе, установленной позади громадного экрана. Агент Секретной службы сел и впился зубами в сандвич. Коннор поставил поднос рядом с агентом. Того гораздо больше интересовала банка с диетической колой, чем рыскающие глаза Коннора.