Тара чуть не лопнула от смеха и попросила мать перестать шутить.
— Когда твой отец в конце концов…
К тому времени, как они доехали до аэропорта, Мэгги исчерпала весь запас своих историй о соперничестве между Декланом и Коннором и стала тревожиться о том, как она встретит своего партнера по танцам после стольких лет разлуки.
— Мама, хочешь, я пойду с тобой? — спросила Тара.
— Нет, спасибо, — Мэгги покачала головой и быстро пошла к автоматическим дверям, чтобы не иметь времени передумать.
Она проверила расписание прибывающих самолетов. Самолет рейса 815 компании «Юнайтед Эйрлайнз» приземлился вовремя, в одиннадцать двадцать. Сейчас было почти одиннадцать сорок. Ни разу в жизни она не приезжала в аэропорт встречать кого-нибудь так поздно.
Чем ближе она подходила к выходу для прилетающих, тем медленнее она шла — в надежде, что у Деклана будет время выйти до ее прихода. Она решила должным образом подождать пятнадцать минут, а потом вернуться к машине. Она стала рассматривать выходивших пассажиров: молодых — радостных и взбудораженных, с досками для серфинга под мышкой; людей средних лет — деловитых и озабоченных, следящих, чтобы дети не разбежались; старых — медлительных и задумчивых. Мэгги начала беспокоиться, узна́ет ли она Деклана. А может быть, он уже прошел мимо? В конце концов, они не виделись больше тридцати лет, и он явно не ожидал, что его кто-нибудь встретит.
Она снова посмотрела на часы. Пятнадцать минут уже почти прошло. Она начала думать о том, как в Кронулле она съест тарелку спагетти, выпьет бокал шардоне и подремлет, пока Тара и Стюарт будут заниматься серфингом. И тут она увидела, как из дверей выходит однорукий человек.
У Мэгги подкосились ноги. Она смотрела на человека, которого не переставала любить, и боялась упасть в обморок. У нее на глаза навернулись слезы. Ей не нужно было никаких объяснений. Это будет потом, много позже. Она побежала к нему навстречу, не видя никого вокруг. Как только он ее увидел, он улыбнулся знакомой улыбкой.
— О Боже мой, Коннор! — сказала она, протянув к нему руки. — Скажи мне, что это правда. Боже, скажи, что это правда.
Коннор крепко сжал ее правой рукой; левый рукав у него был пустой.
— Это правда, дорогая Мэгги! — сказал он с сильным ирландским акцентом. — К сожалению, хотя президенты могут сделать почти все, что угодно, но если они тебя похоронят, приходится на некоторое время исчезнуть и взять другое имя.
Он отпустил ее и посмотрел на женщину, которую он мечтал обнять вот уже целых шесть месяцев.
— Я решил взять имя Деклана О’Кэйси — университетского преподавателя, который получил новую должность в Австралии. Я помню, как ты мне однажды сказала, что больше всего на свете ты хотела быть миссис Деклан О’Кэйси. Я также уверен, что австралийцы не будут слишком усердно проверять мои математические способности.
Мэгги посмотрела на него сквозь слезы, не зная, смеяться ей или плакать.
— Но письмо, письмо! — сказала она. — Буква «е» со щербинкой. Как ты…
— Да, я подумал, что тебя это позабавит, — сказал Коннор. — После того как я увидел в «Вашингтон Пост» твою фотографию у могилы напротив президента и потом прочел душещипательные восхваления твоего покойного мужа, я подумал: «Деклан, мой мальчик, это — твой последний шанс жениться на молодой Маргарет Берк из Ист-Сайда». — Он улыбнулся. — Ну, так как же, Мэгги? Ты выйдешь за меня замуж?
— Коннор Фицджералд, тебе нужно многое мне объяснить.
— Да, миссис О’Кэйси. И у нас впереди целая жизнь.