потому что, по правде говоря, даже тогда я считал тебя замечательным.
Не поймите меня неправильно. Я любил Клео, очень любил её, но я считал тебя умной, такой энергичной и энтузиастичной.
Она не собиралась туда идти. Да, подумала она, в те времена она, наверное, вылизала бы ему ботинки, если бы он этого хотел. Она сказала: «Джон, я могла бы счесть это письмо чудачеством, но это было нечто большее».
«О чем ты, черт возьми, говоришь?»
«Она включила несколько страниц из вашего дневника».
«Мой дневник? Зачем ей это?»
«Она сказала, что однажды случайно нашла его в сейфе вашей библиотеки. Она прочла его, прочла ваше признание об убийстве Мелиссы. Оно здесь, Джон, написано вашим почерком. Сколько женщин вы убили?»
Он стоял неподвижно, как кочерга, всего в трёх футах позади неё, достаточно близко, чтобы схватиться за него и защититься, если понадобится. Он медленно проговорил, его зрачки расширились: «Не понимаю, о чём ты, Никола. У меня есть дневник, но писать такое? Что, шутки ради? Это же абсурд. Нет, погоди. Это Альбия тебя подговорила?»
«О нет, Джон, это не шутка. И Альбии тоже нет. Нет, не подходи ко мне ближе.
Ни шагу. Видишь это? — Она помахала ему тремя листками бумаги.
«Это письмо Клео мне и две страницы, которые она скопировала из твоего дневника. Это письмо от женщины, которую я знал, когда только начал работать над твоей предвыборной кампанией, женщины, которая мне очень нравилась. Когда она тебя бросила, я, как и весь мир, думал, что ты был убит горем, но она говорит мне, что бежала, спасая свою жизнь. Я помню, как все тебя жалели. Нет, держись подальше, Джон!»
Он не отрывал взгляда от страниц, которые она держала. Она видела, как сильно он хотел эти страницы, как сильно хотел. Он сказал: «Да, Клео бросила меня, ты знала это, Никола.
Если вы покажете мне письмо, покажете мне эти дурацкие страницы из дневника, я смогу доказать, что оно даже не от Клео. Серьёзно, это совершенно невозможно.
«Не понимаю, почему это невозможно. И да, на самом деле, это от Клео. Я знаю её почерк. Видит Бог, я читала её записки, когда была волонтёром. Она писала, что ты не только пытался убить её — именно поэтому она и сбежала, из-за дневника, — но и пытаешься убить меня, потому что считаешь, что я сплю с Эллиотом Бенсоном.
«Джон, еще раз, сколько женщин ты убил?»
«Ради бога, Никола. Это письмо тебе написал кто-то другой, кто-то, кто скопировал её почерк, кто-то, кто ненавидит меня и хочет нас уничтожить.
Кто-то выдумал эти страницы дневника. Не допусти этого, Никола. Дай мне взглянуть на это письмо. Отдай его мне.
Никола отступила на шаг. Она почти прижалась к камину. Она почувствовала спиной жар пламени. Она сказала: «Клео написала, что не хочет моей смерти. Она написала, что я должна бежать, как и она. Она…»
тоже не хотел умирать».
«Это просто нелепо». Он выглядел ошеломлённым, словно не мог понять, что она говорит, и всё это время смотрел на страницы в её руке. «Дай-ка мне взглянуть на это чёртово письмо».
«Нет, ты уничтожишь его вместе со страницами дневника. Я не могу тебе этого позволить».
«Ладно, ладно. Послушай меня. Я никого не убивал – ни свою мать, ни Мелиссу, вообще никого. Это просто безумие». Он всё ещё смотрел на эти листы бумаги, его зрачки – острые чёрные точки света, его лицо – белое, как его безупречно выстиранная рубашка. «Ты должен показать мне это письмо. Оно не может быть от Клео. Она любила меня, она бы не сказала таких вещей».
«Она ушла, потому что ты хотел её убить, и потому что она поняла, что ты обезумел от ревности. Ты считал, что она тебе неверна».
«Она бросила меня ради Тода Гэмбола, все это знают. Слушай, Никола, давай сядем и обсудим всё. Мы можем начать с самого начала. Мы можем всё уладить. Я люблю тебя».
«Я пойду в полицию, Джон. Наверное, я хотел предъявить тебе письмо и выслушать, что ты скажешь. Я очень надеялся, что поверю тебе…»
«Черт возьми, тогда послушай меня», — сказал он, но все еще не отрывал взгляда от письма.
Дайте мне шанс. Я не имел никакого отношения к смерти матери. Мне было шестнадцать, ради всего святого. Она была алкоголичкой, Никола, и тогда было решено, что она съехала с дороги на своей машине, потому что была пьяна. Что касается Мелиссы, ей-богу, я любил её, и она спала с Эллиотом — этот ублюдок всегда хотел того же, что и я, — но я её не убивал. Я просто порвал с ней. Это была чёртова случайность, так и должно было быть. Письмо и дневник — это наверняка подделка. Дай мне письмо, Никола, позволь мне его изучить.