— Явился, — равнодушно отметил кто-то за спиной демона.
— Да, — согласился тот. — И принес вам оплату. Забирайте.
Тиль, бледный и настороженный, принял менестреля и отвернулся. Судя по всему, он уже прикидывал, заморозить тело или нет. В белые пряди волос набились снежинки, и они же искрились на меховом воротнике плаща.
— До свидания, — вежливо попрощался Амоильрэ.
— Сдохни, — привычно ответил ему эльф. — И чем быстрее, тем лучше.
— Увы, у меня пока что нет таких планов, — разочаровал его демон. — Я намерен по-прежнему осквернять собой мир. Можете радоваться, что не ваш.
— Радуемся. Еще как радуемся, — заверил его Тиль. И внезапно, легким неуловимым движением избавившись от трупа, схватил военачальника за шею.
Амоильрэ почувствовал, как ноги отрываются от земли, а дыхание перехватывает — будто лед заполняет легкие. Метель усилилась, плотным кольцом обступила шэльрэ и остроухого.
Военачальник не сопротивлялся. Помнил, что во Вратах Верности ни Снежка, ни Ретара не победить. Они управляют всем, что находится вокруг, и способны убивать не то что мыслью — ее преддверием.
— Заруби себе на носу, — твердо, но безо всяких эмоций начал Тиль. Его бирюзовые глаза не отражали ни ярости, ни угрозы. — Заруби себе на носу, тварь, что ты распрощаешься с жизнью, если еще хоть раз ступишь на земли нашего мира. Отныне ты для него — враг. Ты и все твои слуги. Он сотрет тебя в пыль, едва ты высунешься из Нижних Земель. Ясно?
— Ясно, — покладисто прохрипел демон. — Значит, прощай.
Остроухий швырнул его в сугроб, поднял Рикартиата и пошел прочь. Амоильрэ очень хотелось вогнать ему нож между лопаток. Огромным усилием воли он сдержался, выдохнул и встал.
Ничего страшного. Методы еще есть.
— …вырву кишки. Заставлю жрать собственную печенку. Потом выколю глаза и на их место прибью дохлых бабочек…
— Привет, Снежок. — Ретар улыбался, но в его тоне сквозила настороженность. — Амоильрэ не внял нашей просьбе?
— Внял, я полагаю, — отозвался остроухий, опуская в кресло тело Рикартиата. — Но в то же время чувствую какую-то каверзу. Он нам еще пришлет прощальный подарок. Если ты позволишь, я послежу за центральной алаторской площадью во время казни, чтобы демонами там и не пахло.
— Да нет, — возразил вампир. Снежок ожидал иного, но не успел об этом сообщить. — Пускай делает, что хочет. Сейчас ему все равно придется возвращаться в Нижние Земли — за оружием или помощью. А когда он вернется, Врата Верности уже будут настроены против господина третьего военачальника. Я готов.
— Хм, — задумчиво изрек остроухий, наблюдая, как льдисто-голубые радужки друга становятся прозрачными, белыми, почти исчезая на фоне белков. — Хм. Что ж, я не против. Огребет он от нашего мира знатно.
Ретар кивнул, поднялся и отряхнул полы длинной синей рубашки. Сбежал по лестнице вниз, замер перед погибшим менестрелем и почесал затылок.
— Задача не из легких, — вынес вердикт он.
— Да, но магия точно есть. Взгляни.
— Взгляну, — согласился рыжий. — Многообещающе. Эта игра станет самой рискованной и дикой за то время, что мы тут живем. Ты не мог бы открыть ему горло?
Снежок пожал плечами и вытащил из кармана нож. Вспарывать мясо, побывавшее под землей и давлением демонического колдовства, разлитого на каждом ярусе, оказалось довольно сложно. Темная кровь почти не текла и больше всего на свете напоминала холодец. Словом, процесс, затронувший мертвеца, был не очень похож на обычное разложение. Скорее всего, Рикартиата меняла частичка Лассэультэ, подстраивала под себя, превращала из простого носителя в безвольного медиума. Медиума, лишенного выбора и души.
Забравшись внутрь на определенную глубину, остроухий нащупал нечто острое. Повинуясь немой просьбе Ретара, он извлек странную вещицу — многогранное, покрытое острыми кристаллами кольцо. Внутри него пульсировало смутное алое сияние.
— Дай мне, — приказал вампир. — Я его разобью.
— Оно смахивает на шестеренку часов, — оценил Снежок. — Ты уверен, что это не?..
— Да. Я уверен.
Кольцо перекочевало из одной ладони в другую. Ретар обратился к магии, и его пальцы обросли прочными костяными пластинами. Стиснутый ими артефакт сперва раскололся, а затем — принял облик бесцветной пыли.
В тот же миг Рикартиат пошевелился. Медленно, страшно медленно поднес руку к лицу, ощупал края рваной дыры. Вампир, знавший его истинную сущность, скривился и произнес: