Слушая томные стоны и шлепки, она рвано дышала, но не могла заставить себя выключить видео. Решившись, девочка наконец приоткрыла ресницы и принялась заворожено следить, как уверенно мужчина, со спины так удивительно похожий на Чанёля, толкался в податливое женское тело.
На лбу выступил пот, а искусанные губы уже кажется кровили. Судя по нарастающим стонам, парочка приближалась к кульминации, а Сурин с ужасом и восторгом представляла, что это она извивается под сильным телом, беззастенчиво приподнимая бёдра навстречу уверенным движениям мужчины.
— Сурин!
Ахнув, девочка подскочила, уронив подушку на пол, и ошалело заметалась по комнате. Боже, как она умудрилась пропустить приход Чанёля, уже поднимающегося по лестнице?
Попытка закрыть окно плеера ни к чему не привела — ноутбук не реагировал на клики мышкой, и пришлось поспешно опустить крышку за мгновение до того, как дверь распахнулась и на пороге показался выпивший Пак.
— Ты почему не спишь? — хмыкнул он. — Два часа ночи!
— Правда? А я как раз собиралась, — неуверенно улыбнулась Сурин, судорожно одёргивая короткую майку.
Чанёль хмыкнул и облокотился на косяк, выставив на обозрение покрытую засосами шею. Заметившая их девочка напряжённо нахмурилась и почувствовала, как в глубине души закипает ревность. Значит пока она, сгорая от смущения, смотрит порно и представляет себя под Чанёлем, тот в это время спит с совершенно другой девкой?!
Зажмурившись, Ли напомнила себе, что поклялась Чанёлю выкинуть из головы все больные мысли в отношении него, или хотя бы попытаться сделать вид, что относится к нему исключительно как к дяде. Но видит Бог, как же трудно играть роль примерной племянницы, когда сгораешь от желания ещё раз прижаться к горячим губам и найти успокоение в родных руках.
— Я уже ложусь. — Сурин юркнула под одеяло и отвернулась к стене.
— Спокойной ночи, — пожелал Пак и скрылся в коридоре.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам, девочка молча глотала слёзы и умоляла себя остановиться. Нельзя видеть в родном дяде сексуальный объект, нельзя представлять подобные пошлости, нельзя сгорать от грязного желания. Нельзя, но как же хочется…
***
До прихода дяди с работы оставалось около двух часов, поэтому Сурин безбоязненно открыла Сехуну дверь и пропустила в дом. Замёрзший парень пришёл к ней прямиком из школы и не отказался от чашки горячего чая и черничного пирога.
— Сама пекла? — с усмешкой прищурился О, умяв второй кусок.
— Вместе с Цзыань, — улыбнулась Ли. — Как дела в школе?
— Ой, мамочка, давай не будем. Лучше скажи, что у тебя за напасть с ноутом случилась?
— Не знаю, посмотришь? — жалобно попросила Сурин. — Просто там на весь экран какая-то дурацкая рекламная заставка вылезла, и он ни на что не реагирует.
— Странно, — хмыкнул Сехун, подхватив с тарелки третий кусок.
Наевшись, парень поднялся в девичью спальню и с любопытством осмотрелся. Затем сел на стул и поднял крышку ноутбука, со знанием дела принявшись бить по клавишам. Сурин опасливо выглядывала из-за его плеча, следя за странными манипуляциями, и, когда мерзкое окошко пропало, вздохнула с облегчением и опустилась на край кровати.
— Родная, если ты так хотела посмотреть порно, то могла бы спросить у меня, а не лазить по сомнительным сайтам, — невозмутимо заявил Сехун, продолжая колдовать мышкой. — И не забывай очищать историю браузера.
— Эм… я… случайно нажала! — встрепенулась Ли, чувствуя, как предательски горят кончики ушей.
— И всё же, я могу поскидывать на флешку любимые ролики. А ещё могу на словах многое объяснить. У меня хоть и не колоссальный опыт, но кое в чём разбираюсь.
И хотя парень говорил с улыбкой и сарказмом, девочка видела, что его взгляд серьёзен, как никогда. Быть может, стоит принять ухаживания Сехуна? Попробовать начать первые в жизни отношения? Ведь другие девочки в её возрасте уже вовсю бегают по свиданиям, а она до сих пор ни с кем не встречалась. Это нормально, сам Чанёль не раз об этом говорил. Вдруг с помощью О она сможет вытеснить из головы пугающие мысли и видения, связанные с дядей?
Сехун ведь хорош — красивый, умный и заботливый, он её сверстник, у них похожие интересы. А кто Чанёль? Сорокалетний родственник, который запускает в голове странные механизмы и пробуждает низменные желания. Сурин прекрасно понимала, насколько грязны её мечты в отношении дяди, что это аморально, пошло и низко, и вместе с тем чертовски притягательно.
— Что с тобой? — О подкатил стул поближе к кровати и похлопал Ли по щеке. — Побледнела вся, а губы синие.
— Мне страшно, — всхлипнула Сурин, подавшись вперёд и уткнувшись лбом в колени друга. — Даже не представляешь, как мне страшно!
— Эй, что такое? — парень схватил Ли за плечи и легко тряхнул. — Тебя кто-то обижает? Дядя?
— Нет, Чанёль очень добр ко мне! Просто…
— Что просто?
Взвыв, Сурин вырвалась из чужих рук и отошла к окну. Глядя на утонувший в сумерках двор, она мучительно жмурилась, обхватив себя за плечи, и больше всего на свете мечтала вернуться в беззаботное прошлое, где были папа и бабушка, верный Рамон и полуразрушенная ферма. Там было детство, яркое солнце, запах скошенной травы и цветов, голубое небо, подёрнутое облаками.
Там было счастье. Жизнь. Свобода.
А здесь Ад. И имя ему Пак Чанёль.
— Ты можешь остаться на ужин? — не оборачиваясь, спросила Сурин.
— А твой дядя не будет против?
— Нет.
***
Чанёль действительно не был против, с облегчением ужиная в присутствии Сехуна, разбавившего натянутую ранее до предела обстановку. Он живо интересовался успехами парня, смеялся над его шутками и изредка поглядывал на Сурин, почти не притронувшуюся к еде.
— Заходи к нам почаще, — прощаясь, предложил мужчина. — Су всегда рада тебе, да и мне ты нравишься.
— Спасибо, я непременно воспользуюсь вашим приглашением, — обматывая шарф вокруг шеи, с улыбкой кивнул Сехун. — Не проводишь меня?
Девочка послушно кивнула и, натянув куртку, вышла во двор. Они с О молча дошли до калитки и постояли пару минут в тишине, пока к дому не подъехал автомобиль.
— Не знаю, что тебя гложет, но всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — небрежно хлопнув Сурин по плечу, улыбнулся Сехун.
Дождавшись, когда машина уедет, Сурин заторможено вернулась на крыльцо и села на холодные влажные ступеньки, ничуть не заботясь, что одежда тут же намокла. Не чувствуя мороза, болезненной дрожи и ледяного ветра, забирающегося под куртку, она вглядывалась в подёрнутое тучами ночное небо и ненадолго выглядывающую из-за них луну. Впервые не хотелось возвращаться в дом, делать вид, что всё в порядке, улыбаться Чанёлю и сходить с ума от мучительного притяжения.
Услышав хлопок двери, Сурин лишь поморщилась и опустила голову. На плечи опустилось шерстяное пальто, пропахшее одеколоном мужчины, и девочка благодарно вжалась лицом в тёплую ткань. Как же хорошо, как сладко, как губительно.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — тихо произнёс Чанёль, выпуская дым в сторону.
Он сидел совсем близко, и Сурин опустила голову ему на плечо, закрыв слезящиеся глаза.
— То, что мы чувствуем, неправильно. Мы не можем любить друг друга так. Ты ведь понимаешь, о чём я?
Девочка кивнула, поджимая дрожащие губы.
— Начни встречаться с Сехуном, дай ему шанс. Он хороший парень и сможет сделать тебя счастливой.
— А как же ты? — Ли подняла на мужчину отрешённый взгляд, отмечая его болезненную бледность.
— Я тоже себе кого-нибудь найду.
— Тебе нужна хорошая женщина.
— Я буду тщательно искать!
Сурин кивнула сквозь слёзы и поспешно отвернулась, чтобы Чанёль не видел, как ей плохо от одной лишь мысли, что у него кто-то появится.
— Прости за тот поцелуй. Не нужно мне было лезть к тебе…
— Ты подросток, сама не ведаешь, что творишь. Но отныне я беру всю ответственность на себя. И клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы ты жила нормальной и достойной жизнью. Учись хорошо, люби себя и тех, кто тебя окружает. Борись, не сдавайся, а я помогу всем, чем смогу. Твоё счастье — моё счастье. Просто знай это.