Когда Эггесбо наконец уходит, с опаской поглядывая на Хенрика, тот спокойно убирает ногу и откидывается на спинку стула, наблюдая за реакцией Тарьея. Холм хитро играет бровями, заглядывая прямо в глаза нового знакомого. Сандвик для него - закрытая книга с манящей яркой обложкой, которую невыносимо хочется открыть, чтобы подробно изучить страницу за страницей. Неизведанный волшебный мир с живописными видами, который увлекает с первого взгляда свежестью и теплотой. Жаркое утомленное солнце, скрытое под толщей дымчатых облаков, которое боязливо тянет к тебе свои лучи. Солнечный маленький мальчик. Такой хрупкий, подавленный, тоскующий. Нет, никакой он не маленький мальчик. Просто человек с измученными глазами и пламенной душой. Он прожигает Холма взглядом в ответ и просто улыбается – так открыто, радостно и свободно. Тарьей умеет читать мысли? Всё может быть.
========== Глава 4. Не лезь в израненную душу ==========
Комментарий к Глава 4. Не лезь в израненную душу
Lana Del Rey – Serial killer
Kadebostany – Walking With A Ghost
P. S. Я создала группу https://vk.com/rainy_hurt_fanfiction и всех вас жду здесь :3
В глазах человека кипучая боль и отчаяние отражается, как в зеркале. Скрываясь под натянутой улыбкой, ты не избавляешься от страданий – ты усыпляешь их, как под воздействием сильнодействующего снотворного. Боль ощущается слабее, дурные воспоминания тревожат меньше, но они никуда не исчезают. Рана на сердце медленно затягивается, но любое неосторожное слово или поступок разорвёт его по швам, и струящаяся кровь будет отравлять тебя сильнее.
Открывая чистую страницу жизни, ты надеешься как можно скорее избавиться от груза проблем. Но трудности никуда не исчезнут, пока ты не порвёшь все нити, связывающие с прошлым. Пока прошлое удерживает тебя за горло мёртвой хваткой, ты будешь захлёбываться страданиями, тонуть в холодном океане обид, пока не позволишь себе подняться на поверхность и сделать глоток свежего воздуха. Не лезь в израненную душу, пока она сражается с прошлым, пока она выплывает из водоворота обид и тревог, пока она окончательно не выберется на берег новой жизни и не протянет тебе руку.
- Ты на всех так пялишься в первый день знакомства? – несмело интересуется Тарьей, пробегаясь глазами по худощавому силуэту Хенрика. Выразительные черты лица, привлекательная улыбка и манящие глаза – профессиональный взгляд фотографа определяет идеал с первого взгляда.
- Нет, но ты явно отличаешься от других, - игриво выгибает бровь Холм, постукивая своими сухими длинными пальцами по столу. Он изучает каждый миллиметр румяной кожи Сандвика, вслушивается в его дыхание. Уж больно он смахивает на маньяка, но Тарьей не думает об этом. Парень неосознанно расплывается в улыбке, чувствуя себя главным объектом внимания Хенке.
Сандвик снимает с головы тёмно-красную бейсболку, растрепывая прилизанные волосы, которые песочными кудрями рассыпаются по вискам. Искры вспыхивают в глазах Хенрика, и Тарьей начинает постепенно расслабляться. В компании модели особо не хочется угнетать себя мыслями о прошлом, отдаваясь в плен печали. Перед ним сидит до одури симпатичный голубоглазый блондин, буквально пожирающий его глазами, и знакомство с ним, по всей видимости, сулит ему неплохую работу.
- Именно поэтому ты отправил домой Карла? – бросает смешок Тарьей, исподлобья поглядывая на Хенрика. Того застаёт врасплох решительность Сандвика, который только минуту назад мог лишь краснеть и нервно улыбаться. Игра Холма только начинается, и в ней только он имеет право расставлять сети. Он хочет ближе узнать этого невинного мальчишку, и плевать, что так бестактно пришлось спровадить Карла домой. Эггесбо явно не заинтересовал Тарьея, потому что такие вещи Холм распознает безошибочно.
- С тобой он захочет говорить точно не о работе, поверь мне, - подмечает Хенрик, подпирая кулаком подбородок. Такое мимолётное действие не остаётся без внимания Тарьея, который глазел на Холма так восхищённо последнюю минуту, что утерял нить разговора. Юный фотограф не осознаёт, что даёт ложные надежды Хенрику. Перед ним горят лишь ярко-голубые глаза блондина, в которых бушующими волнами растекается море. Эта пленяющая глубина затягивает в свои воды Сандвика всё стремительнее, а Хенке лишь умело делает вид, что не замечает этого.
- А о чём хочешь говорить ты? – бесстрастно заявляет Тарьей, складывая перед собой руки. Его сердце неожиданно ускоряет свой ритм, и пальцы, сжимающие телефон, лихорадочно вздрагивают. Горячий пот скатывается ручьём по спине, и Сандвик переводит взгляд, полный растерянности и непонимания, на Холма. Таких ощущений Тарьей давно не испытывал, с того момента, как они с Германом разошлись. Ему становится душно, но показывать слабину перед Хенке он не собирается.
- Я хочу поговорить о тебе, - отчеканивает Хенрик, будто случайно задевая ледяными пальцами ладонь Тарьея. Хенке моментально убирает руку, как после болезненного ожога, виновато пожимая плечами, но бледность на лице Сандвика говорит всё за него. Случилось то, на что оба парня абсолютно не рассчитывали. Электрический заряд, пронзивший Хенрика, прожёг сердце Тарьея насквозь. Им не остаётся ничего другого, как просто задумчиво смотреть друг другу в глаза и болтать о всякой ерунде. А разве нужно что-то ещё, когда они просто сидят здесь вдвоём?
- Тарьей, ты меня слышишь? – из сладостных воспоминаний Тарьея вырывает строгий голос Камиллы. Она яростно щёлкает пальцами у него перед глазами и подозрительно смотрит на его побледневшее лицо. – Можешь отправляться с Хенриком на фотосессию прямо сейчас. От качества снимков зависит твоя будущая работа, поэтому тебе стоит хорошенько постараться.
*****
Тарьей ужасно нервничает и мечется со стороны в сторону по съёмочной площадке последние пять минут, прокручивая пальцами объектив фотоаппарата. Его даже не волнует мысль, что из-за собственного глупого страха он может сломать дорогостоящую вещь, которая принадлежит модельному агентству. Волна леденящего пота морозит спину, а ноги предательски подкашиваются от одной только мысли о том, что сейчас он должен провести практически полноценную фотосессию без непосредственного опыта. Главной задачей было оправдать надежды Камиллы и сделать качественные снимки, потому что от успеха фотосессии зависело его будущее в этом агентстве. Сандвик не стал лишний раз спорить с потенциальной начальницей, потому что ему позарез нужна была эта работа – у него не было ни малейшего права сидеть у Марлона на шее вечно. Впечатляющая снисходительность владелицы модельного агентства до сих пор оставалась для него загадкой. Тарьей был уверен, что именно Карл похлопотал о его судьбе, убедив помочь несчастному мальчишке-неудачнику. В горле гадко запекло от осознания собственной ничтожности. Юный фотограф даже не догадывался, кто на самом деле выдал ему билет в жизнь, удачливую и многообещающую.
- Волнуешься? – за спиной шепчет знакомый низкий голос, от которого Тарьея молниеносно бросает в жар. Блондин испуганно вздрагивает, но продолжает держаться уверенно. Фальшивая улыбка совершенно не убеждает Хенрика в его спокойствии, потому что изумрудные глаза слишком растерянно бегают по сторонам.
- Нет, я в порядке, - неуклюже врёт Тарьей, впиваясь пальцами в холодный фотоаппарат. Он крепко вцепился в него, чтобы грешным делом не уронить. Сандвик плавится под бесстыдным взглядом Хенрика, но не теряет контроль над собой. Холм замечает на его щеках мерцающий красными вспышками румянец и невольно улыбается. Это приводит Тарьея в ещё большее замешательство. Игра продолжается.
- Ладно, не буду тебя доставать. Лучше поскорее начнём, - спокойно выдыхает Холм, отходя от Тарьея на безопасное расстояние. Встревоженный фотограф-любитель и дорогой фотоаппарат в руках – провальное сочетание. Хенке будет гораздо приятнее насладиться видом смущённого мальчишки издалека, когда ему не придётся прятать глаза.
Хенрик останавливается посередине съёмочной площадки и с гордым видом усаживается в чёрное кожаное кресло. Холм испытывает особенное удовольствие именно при участии в эффектных и стильных фотосессиях, когда каждая деталь его аристократического образа сосредотачивает внимание на его природной красоте. Когда ты чувствуешь себя желанным и соблазнительным в кадре, то полностью погружаешься в образ, не отделяя от него себя настоящего. Безусловно, актёрские способности основательно его выручают, потому что для профессиональной модели главное – не переиграть, не пересечь тонкую черту между умелой подачей себя и кривляньем.