С этим надо было что-то делать. Я уже был сыт, а потому поднялся из-за стола и выгрузил из инвентаря два флакона «Полуночной Страсти», со звоном поставив склянки на стол.
– Мне прямо глаза колет, когда я вижу, что вы никак не можете принять друг друга, – начал я. – Если никто не против, давайте подружимся более тесно, так сказать.
Это был единственный выход хоть как-то примирить Двухсотого и Гая, но подходящие слова начисто выветрились из головы. Мне было несколько стеснительно предлагать подобное «примирение», если бы не поддержка женской половины. Феечки сразу же заулыбались, одобряя решение. Лисица повернулась ко мне и подмигнула, мол, не против. Леший, наконец набив под завязку брюхо вовсе пропустил слова мимо ушей. Или сделал вид, но протеста я от него не услышал. Гай Рон пристально всех оглядел и, придвинув к себе флаконы, разлил содержимое.
С прошлого раза ничего не поменялось: зелье было на вкус отвратительным. Кажется, даже ещё ядрёнее. Поморщившись, я подцепил рукой кусок разрезанного плода, воображая квашеную капусту. Прожевал и, вроде бы полегчало.
– Кстати, Дафния, – заглядывая в чудесные сиреневые глаза феи, вспомнил я давно интересующий вопрос. – Вот у вас Рон есть?
– Есть, – чуть смутившись присутствию Двухсотого, промямлила темноволосая прелестница.
– А Семена Жизни где? – Ведь после каждого..Хм… Акта фея должна была проводить ритуал. — Времени прошло уйма, а результаты где?
– Ну, – замялась фея. – Мы смогли получить только два семени.
Дафния продолжала оправдываться, но я её уже не слушал: моё внимание полностью поглотил пушистый лисий хвост. Я начал наглаживать густую мягкую шерсть. Казалось, что в этом мире нет ничего более совершенного, чем этот островок тёплого, восхитительного меха.
Аккуратно притянул хвост к себе. Лисица подалась попкой ко мне, привставая с бревна, где сидели мы трое: я, Вальора и Рон. Как оказалось, споровица, это сделала из своих соображений. Отдав мне на откуп аппетитную заднюю часть в тугих шортиках, она лицом повернулась к Гаю. То ли зелье действовало так, то ли неудачами на любовном фронте мне напрочь отбило чувство собственности, но слившиеся в поцелуе лиска и грифон меня не особо останавливали. Руки наглаживали сочные полукружия упругих ягодиц, опускались ниже: к обтянутым тканью губкам. Это было божественно, Вальора была совершенством.
Черт потянул меня повернуть голову в сторону лешего с феечками: девчонки вовсю начали пользовать Двухсотого, расположившись на мягкой травке. Антея устроилась на его члене в позе азиатской наездницы, медленно скользя на внушительном достоинстве, спиной ко мне. Дафния же в своей коронной позе сидела на лице лешего. Темноволосая фея обратила внимание, что я смотрю на неё. Соблазнительно улыбнувшись и чуть выгнувшись, демонстрируя шикарную грудь, она смачно облизнула пальчики, приглашая меня присоединиться к ним.
Во мне зрело сомнение: глубокий минет или поглаживания хвоста? Терзался противоречием недолго: отбросив пушистый причиндал лиски, встал и двинулся в сторону фей. Сняв тесные штаны, пристроил торчащий ствол в приоткрытый ротик феи. Плавно двигая бёдрами на лице Двухсотого, Дафния умудрялась с завидным упорством заигрывать: она то вынимала член изо рта и яростно надрачивала, то нежно касалась губами головки, то погружала его на половину длины в горячий ротик и, не торопясь посасывала.
Мне её заигрывания не понравились, во всём нужно знать меру! Уж она-то должна понимать, что сейчас я хочу по-быстрому и без заморочек кончить, а не играться с ощущениями. Но феечка продолжала дразнить. Взял за каштановую гриву и начал активно насаживать её горло на ствол, каждые секунд десять давая продохнуть от чрезмерно глубокого проникновения. Мир поплыл. Оргазм начинал стремительно приближаться, пока к нам не подошёл Рон. Он пристроил член к губам Антеи.
А как же лиска??! Я оглянулся. Немного обиженная Вальора сидевшая поодаль, на бревне, с грустным выражением лица смотрела на наше кубло. Отодвинув в сторону узкую полоску шортиков с киски, она медленно, по очереди погружала туда пальчики. Мне почему-то стало стыдно. Как так-то? Зачем Гай оставил её в одиночестве?
Бесцеремонно забрав готовый взорваться член из пухлых уст феи, со смачным звуком, немного поморщился: жаль было вытаскивать ствол из горячей Дафнии. Но я был решителен. Вальора неотрывно смотрела на меня, всё так же продолжая играться пальчиками, погружая их в розовую плоть. Пушистый хвост метался по земле, белый кончик подрагивал, будто в судороге.