– Двадцать медяков, – будто очухавшись от наваждения, вытянулся по струнке усатый. Второй помалкивал, нахально сжирая горящими глазами мою спутницу.
– Меди нет, уважаемые, – сказал я, демонстративно выворачивая карманы и показывая десяток оранжевых, а кое-где и зеленоватых монет.
Шаманка ещё раз многообещающе оскалилась и полезла в одну из перемётных сумок, доставая пару яблок.
– Такая оплата вас устроит?
Четвёрка, что сверху наблюдала за нашим разговором, шумно спустилась, переговариваясь между собой. Тот стражник, что помалкивал, потянулся дрожащей рукой к плодам.
– Настоящие? – охранник не торопился брать, будто до конца не верил своим глазам и боялся, будто морок развеется.
– Попробуй, – я подмигнул. – Селеста, угости остальных.
Девушка отдала два яблока и снова полезла в сумку за добавкой.
Каждому досталось по плоду. Усатый уже блаженно жмурился, наслаждаясь неведомым мне вкусом.
– Держи, красавица, – он порылся в кармане кожаной куртки и протянул шаманке золотой. Остальные последовали его примеру.
– Не надо, – девушка засмущалась, так как я ещё в пути строго запретил ей брать со стражей на воротах деньги. Но как она не отпиралась, ей всё-таки чуть ли не силком вручили золото.
Неплохо. По идее мы должны были войти в минус при входе, и, так и не пройдя в ворота, уже хорошо наторговали.
– Каган, выпиши им ярлык, – обратился к одному из охранников самый старший по возрасту, и, скорее всего, по званию: у него единственного на груди красовался небольшой значок в виде серебряной секиры. Затем, довольно улыбаясь, он заговорил со мной: – Много у вас товара?
– Больше чем вы видите, – ответил я, чтобы потом не вышло курьёза. – В разы больше.
– Где? – нахмурился старший, с подозрением уставившись на цурула, который изображал из себя прекрасную, на удивление молчаливую статую.
– Старшина Рамзен, это же зелёные, – встрял в разговор усатый. – У них свои секреты.
– Я понимаю, но мне нужно сделать опись. Это стандартная процедура, – пояснил он, обращаясь ко мне.
– Сорок восемь малых флаконов «Сыворотки Бесстрашия», по двадцать четыре «Зелья Полуночного Сладострастия» и «Концентрата Здоровья», пять тысяч плодов Древа, – скороговоркой выпалила Селеста.
Повисло неловкое молчание. Через пару секунд услышал, как челюсть некоторых особо впечатлительных стражей вернулась на место.
– Ну что ж, – почесал затылок старшина, в то время как вернулся расторопный Каган с деревянной табличкой в половину стандартного листа, на которую была наклеена бумага. и протянул её начальнику. Тот сделал пару пометок металлическим на вид стержнем и вручил бумагу нам, спросив: – Не оставите нам до конца смены сотню плодов? Плачу по золотому за штуку.
– Не вопрос, – ответил я.
Повертел ярлык в руках: старшина мелким почерком обозначил все позиции и указал точное количество. «Досмотрено» – размашистая жирная надпись занимала добрую треть всей площади бумаги.
– А лучше пару сотен, – добавил усатый. – Кто-нибудь из нас придёт после захода солнца.
Я кивнул.
– Ну, что стоим? – рявкнул на своих подопечных старшина. – Вы двое, – указал он пальцами на усатого и ещё одного охранника. – Проводите их до харчевни в целости.
– Спасибо, – сказала Селеста. – Но мы и сами дойдём.
– Тогда мы не будем знать где вы обосновались, – вступил в беседу Каган.
– Мы остановимся в «Полёте Буревестника» у многоуважаемого Фоки, – поставил в известность ребят я. – А дойдём мы и вправду сами, здесь недалеко.
Старшина кивнул и всё же выделил нам сопровождение, настояв на своём.
Оставшаяся стража расступилась, пропуская нас в ворота Алесуна.
Глава 45
Глава 45
За вратами оказался вполне приличный городок. Жизнь кипела и всё шло своим чередом: лоточники сновали туда-сюда завлекая обещаниями самых вкусных пирогов, маленькие дети, в силу своего возраста, бегающие без дела стайками, путались под ногами, почтенные матроны с внушительными корзинами наперевес наверняка спешили по домам – варить обед из только что купленных на рынке продуктов. Я ловил заинтересованные взгляды прохожих, обращённые, в основном, на гордого цурула. Вид у птицы был необычным и со стороны, наверное, устрашающим.
За всё время нам встретились лишь два стражника, кивками поздоровавшись с нашим сопровождением, один из них на секунду завис, щупая взглядом ярлык, болтавшийся на тесёмке у меня в руке.
Когда свернули в Харчевенный переулок, воображение сразу же поразили ароматы съестного: несмотря на утро, двери большинства заведений были открыты настежь, транслируя миру запахи стряпни.