— Он сделал это для Джаспера.
— Вашего брата?
— Да, Джаспер должен был приехать в город. Я хотела найти для него номер. Отели были заполнены. Артуру пришлось искать ему место в меблированных комнатах. Он зарегистрировался под своим собственным именем и взял ключ. Он хотел, чтобы там остановился Джаспер, но когда тот не появился, то, я думаю, он отправился туда сам и оставил эту комнату за собой после того, как выехал из отеля.
— Теперь, следующее, это очень важно, — предупредил Мейсон. — Вы сами появлялись там?
— Вы имеете в виду меблированные комнаты?
— Да.
— Я была там в четыре часа утра.
Мейсон присвистнул, затем, немного погодя, произнес:
— Это и есть то самое, о чем Шелдон приказал вам никому не говорить?
Она молча грустно кивнула.
— Я чувствую себя такой подлой, мистер Мейсон, из-за всего этого.
— Вы остались там у Шелдона?
— Нет, нет, не у Шелдона! Я сняла отдельную комнату. Были комнаты, которые можно было снять таким образом…
— Я все уже знаю об этом, — перебил Мейсон. — Но скажите мне, с какой целью вы сняли ее?
— Я… ну, Артур дал мне слово, что встретится со мной.
— Вы ему оставили адрес?
— Да.
И что же?
— Артур сказал мне, что, когда он снял комнату, он там что-то обнаружил.
— Вы имеете в виду, что там кто-то был?
— Нет. Кое-что.
— Тело?
— Нет, нет. Это было не тело. Нечто ужасное.
— Что?
— Один из моих вееров.
— Ну и что с этим веером?
— Он был буквально пропитан кровью. Это было… это было ужасно.
— А Артур сказал о том, что он его обнаружил, когда оказался в этой комнате?
— Да.
— И что вы предприняли?
— Тогда я сняла номер в тех же меблированных комнатах и занялась этим веером, отмывала его в тазу к вырывала самые пострадавшие перья.
— Что потом?
— Я его выбросила.
— Куда?
— Туда, где его никто не найдет.
— Таких мест нет, — сказал Мейсон.
— Есть, есть. Я взяла его с собой за город и там в пригороде закопала.
— Где?
— В поле.
— Которое идет вдоль главного шоссе?
— Нет. Я свернула на боковую дорогу и ехала, пока не добралась до поля. Вырыла небольшую яму лопатой — она у меня была в машине, такая маленькая садовая лопатка, — и закопала этот веер. Вот, в общем, и все.
— В котором часу это было?
— Примерно на рассвете.
— Артур ездил с вами?
— Нет.
— Артур имел какое-либо представление о том, как на веер попала кровь?
— Нет.
— А о том, как веер попал в комнату?
— Нет.
Мейсон внимательно понаблюдал за ней с полминуты.
— Вы знаете, что случается с маленькими девочками, которые обманывают своих адвокатов? — спросил он.
— Что?
— В деле об убийстве, — пояснил Мейсон, — они заканчивают в камере смертников в тюрьме Сан-Квен-тин, или, в лучшем случае, если это хорошенькие женщины, их приговаривают к длительному тюремному заключению. Как бы вам понравилось очутиться лет на десять в женской тюрьме Техаса? Десять лет тюрьмы. Это было бы неплохо, не так ли? Десять долгих лет, вырванных из вашей жизни, быть запертой в тюремной камере, никакой косметики, только громыханье железных дверей, тусклая рутина однообразных дней. Вы…
— Замолчите! — закричала она. — Замолчите. Бог мой, чего вы хотите? Вытянуть все мои нервы?
— Я хочу заставить вас сказать правду.
— Я уже сказала вам правду.
— Вам следует поторопиться и взглянуть в лицо фактам. В настоящий момент вы должны сесть в машину и отправиться в полицию. Вы только что слышали, что они хотели допросить вас.
— Но, мистер Мейсон, — произнесла она в панике, — я думала, что вы держите меня здесь, скрываете меня, чтобы помочь.
— Я вас прятал здесь от полиции достаточно долго, чтобы сбить их с толку, — сказал Мейсон.
— Ну а теперь вы хотите, чтобы я…
— Именно так, — подтвердил Мейсон. — Полиция напала на след лошади. Они могут здесь быть в любую минуту.
— Каковы мои шансы в этом деле?
— Или вы солгали мне, или Шелдон солгал вам, а вы оказались так глупы, что допустили, чтобы он сочинил вам эту байку и вышел сухим из воды. В любом случае ваше положение сейчас настолько безнадежное, что хуже просто быть не может. Вам нельзя больше скрываться. Уехать вам тоже нельзя. Вы должны отправиться в полицию и там все рассказать, но так, чтобы они, упаси Господи, не уличили вас во лжи. Рассказать всю вашу историю вплоть до того момента, как вы вышли от Каллендера в два часа, а затем все отрицать и замолчать.