Образы природы, погоды, времен всегда соответствуют нашим внутренним состояниям.
Эти два стиха — про циклон снаружи и изнутри — написаны в разное время; когда писал второй; о первом не вспомнил; но у них оказался психофизиологический общ — тяжелый сон со смутным просоньем, вязкое похмелье души…
Посылка на черный день одиночества — картинка одиночества: в линиях, красках, звуках или словах… С нею уже не так одиноко.
Человек рождается на страдание, чтоб подниматься вверх
Книга Иова
Как сказано. Какая вечная точность.
Искра, на лету гаснущая Росинка, на ветру высыхающая… Вот что я и есть такое в этой необъятности, и не больше, если не врать себе.
Без меня можно. Вселенная Одиночества моего отсутствия не заметит. Космос Разобщенных не шелохнется, ну самую чуточку вздрогнет в какой-то точке — и все, и продолжит рев…
Без меня жизнь будет не совсем той, что со мной, но почти никто этого не узнает, ибо я ускользающе мал в этой Одинокой Вселенной, и осиротевшие с уходом моим, помучавшись недолго, исчезнут во тьме вслед за мною.
Вот поэтому-то я так упорствую в позывных, вот зачем пишу: чтобы одолеть малость, мгновенность свою и твою, мой Друг; чтобы собрать нас, чтобы слиться, продлиться и возрасти…
Страницы эти растут, как трава, идут, как дожди, появляются то в толпе, то за столом, то в поезде, то в постели…
Рождаются, расползаются, как котята, распрыгиваются, жмутся друг к дружке..
Долго пытался совместить тебя, внутреннего моего Друга (только с таким существом, все равно пола какого и возраста, умею в себе разговаривать и мыслить пытаюсь лишь ради этой немыслимой встречи…), с читателем (рыночная химера, многоголовый фантом).
Не получалось. Послал читателя на все буквы — и возымел внерыночный успех: внутренний Друг — к нему и обращаюсь вот так, на «ты» — да, Ты открываешь мне свое живое лицо, являешься извне во множестве обликов, пишешь разными словами, на разных языках, разными почерками…
Зная мое дело, кто-то понадеется найти и здесь прописи, рецептуру жизни, советы, поддержку, помощь.
Если понимать помощь не узко, не убого — найдет, и много. (Уже!..) Энергия, текущая по проводам, не ведает, в каком доме ей зажигать свет, а в каком кормить холодильник.
Спасательный круг тиражом в эн экземпляров, брошенный в море тонущих, спасет, конечно, не всех, но найдет своего спасаемого, и не одного — убедился.
В пути опыт каждого путника драгоценен.
Как иной раз воскресительно, когда кто-то оставляет тебе карту своих блужданий или хотя бы нечаянные следы, которые можно попытаться прочесть…
Страницы, меняющие настроение, меняют и жизнь. Кто-то спасется строчкой стиха, бывало так и со мной — и Пушкин не раз спасал, и Рильке, и Мандельштам, и Блок, и Цветаева, и Пастернак, и Волошин, и Окуджава, и Бродский, и еще многие-многие, да и я сам себя же подчас откроешь нечаянно вдруг — на тебе, будто кто-то нарочно подсунул: вот, понимал все и чувствовал в приобщенном состоянии души — вспомни, вернись к Себе!..
Вполне ясно в такие мгновения, что помощь от книги или письма — передача не только информации, но и живого дыхания, передача души — приобщение к жизни.
Речь письменная — общение, к которому прибавляется возможность бессмертия.
Тот неизвестный гений, который некогда начертал первые письменные знаки на песке, а потом на кости, на камне, на бересте, на пергаменте — догадывался ли, что начинает великий путь человечества в вечную и живую Вселенскую Библиотеку, где может встретиться и поговорить каждый с каждым?..