— Упаси боже, ни в коем случае! «Тезей» оголять нельзя, это наша главная ударная сила. «Бэ-эм-пэшки» тоже разукомплектовывать не будем, целиком они нужнее. Но у нас есть к ним солидный ЗИП. В том числе и запасные стволы с казенниками и затворами. Как в воду глядел, когда настоял их взять. Лафеты вполне сможем сварить сами. Амортизаторы — по типу старых полевых пушек времен Первой мировой войны, из резиновых шайб. С механиками я уже консультировался. Сказали, сделают. Конечно, будет выглядеть не очень красиво, но это вполне реально сделать. Разумеется, стрельба только одиночными. Запасные оптические прицелы тоже есть. Можно приспособить, сделав что-то вроде панорамы и отрегулировать во время учебных стрельб. Для стрельбы до двух тысяч метров вполне хватит. И тогда мы будем иметь серьезное преимущество на дальних дистанциях. Плюс к этому — преимущество в маневренности благодаря дизелю. Осталось за малым — раздобыть такой кораблик и «проапгрейдить».
— А вот с этим, я так думаю, проблем не будет. Помните, как мы утром в залив входили, там три соглядатая были неподалеку?
— Помню.
— Очень скоро информация о нас дойдет до Мартиники. Испания находится в данный момент в состоянии войны с Францией. И французы не устоят перед искушением. Нам даже ходить никуда не придется. А если учесть, что подобные мероприятия проводились обычно в составе группы из нескольких кораблей, так у нас еще будет возможность выбора.
Когда южная тропическая ночь окутала все вокруг и на небе вспыхнули звезды, «Тезей» погрузился во тьму, соблюдая светомаскировку. «Беркут», на всякий случай, подняли на палубу. Поскольку неизвестно, захотят ли испанцы напасть ночью, то нет смысла оставлять его на воде. Все равно, принять меры заранее, открыв огонь по лодкам, он не сможет. Вдруг, испанцы ночью на рыбалку собрались и проходили мимо? Поэтому, придется ждать до последнего момента — полезут на абордаж, или не полезут. Вахта проинструктирована и бдит должным образом. Свободные от вахты спят в одежде, держа оружие рядом. Слава богу, с автоматом Калашникова все имели дело, хоть и в разной степени, поэтому объяснять азбучные истины не пришлось. Единственное требование — не стрелять без команды и обходиться одиночными выстрелами. Стрельба очередями — в исключительных случаях, поскольку патроны взять негде. В какой-то степени можно решить вопрос боеприпасов для захваченных у нигерийских пиратов гладкоствольных помповиков, если удастся делать капсюля. Среди тех трофеев вообще, чего только нет. Начиная от гладкостволок, древних винтовок времен первой мировой и «калашей» китайского производства, до вполне достойных современных образцов европейского и американского оружия. Вот только патронов к этим образцам маловато.
Леонид вышел на палубу и стал всматриваться в сторону острова. Глаза не сразу привыкли к темноте после ярко освещенного коридора в надстройке, поэтому какое-то время ушло на адаптацию зрения. Вокруг была тишина. Плескалась вода за бортом, поскрипывала якорная цепь в клюзе. Шум стояночного дизель-генератора был практически не слышен. Вскоре стали различимы силуэты гор в северной части острова на фоне звездного неба, береговая черта представляла из себя темную линию. На берегу ни огонька. Вахтенные на мостике сейчас внимательно осматривают водную поверхность в приборы ночного видения. Хорошая все же штука — прогресс! Никто к тебе не подберется незамеченным. А если еще учесть, что скорости плавсредств в данное время невелики, то от момента обнаружения до реальной возможности нападения пройдет очень много времени. Всегда можно успеть подготовить достойный прием. В эту ночь можно будет и самому выспаться. Второй помощник устроил настоящий бунт, требуя выпустить его из медблока, заявив, что рана на руке не помешает ему стоять вахту на мостике. А стрелять, или махать абордажной саблей, он пока что не собирается. Посоветовавшись с Леонидом и уточнив, что в ближайшее время ожидаются только спокойные якорные вахты, врачи все же согласились отпустить пациента к его бурной радости. Поэтому, капитану можно малость и побездельничать, поспать до утра. Если дадут, конечно. Хотя, если учитывать нравы местной публики, то вряд ли дадут…
Проснулся Леонид среди ночи от чувства тревоги. Что-то шло не так. Все же, приближение Большого Пушистого Полярного Лиса он научился определять безошибочно. Глянул на часы — три сорок. Глубокая ночь. Идеальное время для нападения. Весь экипаж должен дрыхнуть, а вахтенные тоже расслабились при стоянке на якоре в спокойном месте. И похоже, кто-то сделал на это ставку. Неожиданно прозвенел телефонный звонок. Звонил вахтенный второй помощник.
— Леонид Петрович, восемь лодок идут на веслах в нашу сторону. Только что обнаружили.
— Понял. Далеко?
— Только — только от берега отошли. Людей на них много. Рассмотрели, когда они в лодки садились.
— Ясно. Боевая тревога, но только голосом по трансляции, по внутреннему контуру. Звонок громкого боя не включать. Соблюдать светомаскировку, огонь без команды не открывать.
Вот и все. Предчувствие не обмануло. Впрочем, было бы странно, если этого не было. Такие сейчас нравы в Новом Свете. Да и не только в Новом… Леонид одел бронежилет, пояс с кобурой и подхватив автомат, отправился на мостик. Что ни говори, но в таком виде он там еще не появлялся. А что поделаешь! Сейчас в этих краях оружие — обязательный атрибут, вродя шляпы, или обуви. Придется привыкать.
На мостике следили за приближающимся противником. В том, что это противник, больше не было никаких сомнений. Восемь лодок довольно быстро двигались по спокойной воде залива как раз в сторону «Тезея». Они находятся на фоне темного берега и визуально их пока не видно. В то же время высокий силуэт «Тезея» неплохо различим на фоне звездного неба. А пока не стемнело, вокруг него крутилось много тех, кто хотел рассмотреть его получше. И что они смогли определить? Борт высокий, забраться трудно. Но возможно. Пушек и орудийных портов не видно. Каким образом эти пришельцы воевали, непонятно. Возможно, просто байки рассказывают, чтобы запугать всех остальных? Да и вид у них какой-то подозрительный…
Между тем, отовсюду стали поступать доклады о готовности. Экипаж занял места по боевой тревоге. Расчеты носовых орудий были усилены матросами и абордажниками со стрелковым оружием, поскольку стрелять из четырехдюймовок по гребным лодкам — это ужасный моветон. А вот винтовки СВД и автоматы АКМС подходят для таких целей, как нельзя лучше. Точно также, как и пулеметы ПКМ. Вот крупнокалиберные КОРДы решили пока не задействовать — слишком много чести для местной «москитной флотилии». Что поделаешь, нет на носу у «Тезея» таких «цацок», как на корме. В смысле — БМП. Им гонять подобную «москитную флотилию» — одно удовольствие. Но, увы. Чего нет — того нет…
— Леонид Петрович, корабль к бою готов.
— Принято. Ждем, когда полезут на абордаж. Едва только «кошки» забросят — огонь на поражение. По другому им не забраться.
— А если сейчас их наладить? Пальнуть несколько раз, когда метров на сто подойдут? Или, просто прожектор включить и осветить их, чтобы знали, что мы их обнаружили?
— Увы, не получится ни первое, ни второе. Если мы их просто пуганем прожектором, они не откажутся от своих намерений и будут придумывать что-то новое. Если начнем стрельбу раньше, могут обвинить нас в нападении. Дескать, они шли мимо, и никого не трогали. А вот если полезут к нам на борт, тут уже отвертеться не получится. Поймите, мужики. Мы не в двадцать первом веке, с его дебильными ограничениями на самооборону. Мы в семнадцатом. А здесь кто сильнее, тот и прав. Тем более, в этой тьмутаракани. Нам надо раз и навсегда отбить охоту у местных связываться с нами. А это можно сделать, только разнеся в пух и прах банду, которая сейчас направляется к нам. Уверен, что с берега сейчас внимательно наблюдают и ждут результата.
— Надо бы тогда «языков» захватить, Леонид Петрович. Узнать, кто это нам решил подъем среди ночи устроить.
— Только без ненужного риска, Андрей Михайлович. Кто решил — мы и так знаем. От выяснения имен конкретных персоналий суть не изменится. Если будет угроза жизни нашим людям, то ну их ко всем чертям, этих «языков». Мочить без разговоров.
— Да не волнуйтесь, Леонид Петрович! Рядовой случай. А с их оружием и подготовкой — так вообще несерьезно. Запустим на палубу троих — четверых и повяжем. А остальных сразу же в расход. Я пока пойду, все подготовлю?