Да, Борис еще с первого года обучения запомнил коронную армейскую фразу о том, что Уставы, Положения, Инструкции и Руководства «написаны кровью». Но, во-первых, все эти документы носили общий характер, конкретная ситуация могла отличаться от обобщенно-гипотетической. Во-вторых, жив он был именно благодаря тому, что с момента взлета с Порту Диштант несколько раз инструкции нарушил. И наконец, интуиция подсказывала, что даже оружие средней мощности в его ситуации будет избыточным. Итак, он возьмет универсальный бластер.
Борис собрал все снаряжение у шлюза, уложил рюкзак. Пока его не будет рядом, корабль останется запертым. Кроме Бориса, открыть его никто не смог бы. Разве что Командир Олаффсен, но его на планете, к несчастью, нет – Борис хихикнул. Можно спокойно отправляться на разведку. С этой мыслью Борис пошел спать, и с нею же проснулся утром, веселый и отдохнувший.
Плотно позавтракав, он вытащил из корабля все снаряжение и запер шлюз. Киберы очищали от снега уже заднюю часть торпедоносца. Повреждение крыла, очищенного от снега, было уже исправлено, насколько это вообще было возможно в полевых условиях. Прекрасно. Еще неделя, и снег будет убран полностью. Накопления половины номинальной мощности оставалось ждать немногим более двух с половиной месяцев, – почти столько же, сколько результатов отправки сообщения на галактический буй.
Борис приладил снаряжение к поясу, активировал крылья и взлетел. На всякий случай осмотрел долину, где аккумуляторная сеть собирала энергию, – все было в порядке. Не садясь, Борис повернул к равнине, на которую эти несколько дней поглядывал с вожделением.
Горы постепенно оставались позади, он спускался все ниже. Теплело. Внизу стоял солнечный летний день, уже издалека Борис стал чувствовать манящий аромат деревьев. Растительность здесь была зеленой, как на Земле и Порту Диштант, – еще одна радующая глаз черта его планеты. В предгорьях скалы поросли деревьями, похожими на земные сосны, край изобиловал ручьями и речками, кое-где со скал срывались водопады, иногда вода ревела в теснинах на дне узких и глубоких ущелий. Деревья спускались в таких местах прямо к воде, удерживаясь корнями на крутых склонах и отдельных скалах.
Крупных летающих животных Борис не видел, – над джунглями порхала разная крылатая мелочь, иногда яркая, иногда неприметно серая или темная. Наконец, горные отроги кончились. Перед ним была равнина, поросшая лесом и прочерченная реками. Появились лиственные деревья и кустарники. Вероятно, эволюция растительного мира шла здесь путями, близкими к земным, – ведь завезти сюда растения с Земли никто не мог, слишком далеко для первой волны колонизации.
Наконец, Борис увидел под собой широкую излучину реки. Вода здесь текла уже спокойно и была прозрачной: в мелких местах видны были солнечные блики, игравшие на дне. С одной стороны, там, где поворачивавшая река подмывала песчаный берег, он обрывался с высоты пять-шесть метров. Вплотную к обрыву стоял хвойный лес, корни ближайших к обрыву деревьев торчали из песка, а несколько стволов наклонились и упали в реку. Вода тихонько шумела, обтекая их уже успевшие потемнеть и набухнуть ветви.
Противоположный берег был широким песчаным пляжем, полукругом вдающимся в излучину. Песок постепенно поднимался, выше по течению за пляжем росли кусты, за ними вдалеке виднелся лиственный лес. Выше по течению стояли хвойные деревья, оттуда лились волны прекрасного аромата. Воздух был чист, хотя было довольно жарко и солнце палило вовсю, только иногда прикрываемое небольшими облаками.
Борис приземлился на границе пляжа и хвойных деревьев, сложил крылья, отстегнул груз. Сегодня он будет ночевать здесь. Прекрасное место. Жара давала о себе знать. Борис сделал экспресс-анализ воды и воздуха – ему ничто не угрожало. Глубина реки в самом глубоком месте – метров пять-шесть, течение несильное, крупной рыбы в реке нет. Мелочь должна быть съедобной, – но это Борис собирался проверить позже. Сейчас же его неодолимо потянула к себе поблескивающая вода.
Борис скинул с себя все, оставив только водонепроницаемые часы-коммуникатор, и вошел в воду. Прохладные струи ласково обхватили его разгоряченное тело, Борис нырнул, вынырнул и поплыл вдоль берега – течение было все же достаточно сильным, около полутора метров в секунду. Он плескался, радуясь как ребенок. После тревоги перед атакой, после мрачных первых дней выживания в омертвевшем корабле, после молчания космоса, сумасшедшей посадки и нескольких дней работы в горах для него наконец наступила передышка.