Но Пенелопа недолго в незнанье осталась о хитромБуйных ее женихов заговоре на жизнь Телемаха;Все ей Медонт, благородный глашатай, открыл: недалекоБыл он, когда совещались они, и подслушал их речи.С вестью немедленно он по дворцу побежал к Пенелопе.
680
Встретив его на пороге своем, Пенелопа спросила:“С чем ты, Медонт, женихами сюда благородными прислан?С тем ли, чтоб мне объявить, что рабыням царя ОдиссеяДолжно, оставив работы, обед им скорей приготовить?О, когда бы они от меня отступились! Когда бы
685
Это их пиршество было последним в обители нашей!Вы, разорители нашего дома, губящие жадноВсе достояние в нем Телемахово, или ни разуВ детских вам летах от ваших разумных отцов не случалосьСлышать, каков Одиссей был в своем обхождении с ними,
690
Как никому не нанес он ни словом, ни делом обидыВ целом народе; хотя многосильным царям и обычноТех из людей земнородных любить, а других ненавидеть,Но от него не видал оскорбленья никто из живущих.Здесь же лишь ваше бесстыдство, лишь буйные ваши поступки
695
Видны; а быть за добро благодарными вам неуместно”.Умные мысли имея, Медонт отвечал Пенелопе:“О царица, когда бы лишь в этом все зло заключалось!Но женихи величайшей, ужаснейшей нам угрожаютНыне бедой – да успеха не даст им Зевес громовержец!
700
Острым мечом замышляют они умертвить Телемаха,Выждав его на возвратном пути: о родителе сведатьПоплыл он в Пилос божественный, в царственный градЛакедемон”.Так он сказал: задрожали колена и сердце у беднойМатери; долго была бессловесна она, и слезами
705
Очи ее затмевались, и ей не покорствовал голос.С духом собравшись, она наконец, отвечая, сказала:“Что удалиться, Медонт, побудило дитя мое? Нужно льБыло вверяться ему кораблям, водяными конямиБыстро носящим людей мореходных по влаге пространной?
710
Иль захотел он, чтоб в людях и имя его истребилось?”Выслушав слово ее, благородный Медонт отвечал ей:“Мне неизвестно, внушенью ль он бога последовал, сам лиВ сердце отплытие в Пилос замыслил, чтоб сведать, в какуюЗемлю родитель судьбиною брошен и что претерпел он”.
715
Кончив, разумный Медонт удалился из царского дома.Сердцегубящее горе объяло царицу; остатьсяДоле на стуле она не могла; хоть и много их былоВ светлых покоях ее, но она на пороге сидела,Жалобно плача. С рыданьем к ней собралися рабыни,
720
Сколько их ни было в царском жилище и юных и старых.Сильно скорбя посреди их, сказала им так Пенелопа:“Слушайте, милые; дал мне печали Зевес ОлимпиецБолее всех, на земле современно со мною рожденных;Прежде погиб мой супруг, одаренный могуществом львиным,
725
Всякой высокою доблестью в сонме данаев отличный,Столь преисполнивший славой своей и Элладу и Аргос.Ныне ж и милый мой сын не со мною; бесславно умчалиБури отсюда его, и о том я не сведала прежде;О вы, безумные, как ни одной, ни одной не пришло вам
730
Вовремя в мысли меня разбудить? А, конечно, уж зналиВсе вы, что он собрался в корабле удалиться отсюда.О, для чего не сказал мне никто, что отплыть он замыслил!Или тогда б, отложивши отъезд, он остался со мною,Или сама б я осталася мертвою в этом жилище.
735
Но позовите скорее ко мне старика Долиона;Верный слуга он; в приданое дан мне отцом и усердноСмотрит за садом моим плодоносным. К Лаэрту немедляДолжен пойти он и, сев близ него, о случившемся нынеСтарцу сказать; и Лаэрт, все разумно обдумав, быть может,
740
С плачем предстанет народу, который губить допускаетВнука его, Одиссеева богоподобного сына”.Тут Евриклея, усердная няня, сказала царице:“Свет наш царица, казнить ли меня беспощадною медьюТы повелишь иль помилуешь, я ничего не сокрою.
745
Было известно мне все; по его повеленью дала яХлеб и вино на дорогу; с меня же великую клятвуВзял он: молчать до двенадцати дней, иль пока ты не спросишь,Где он, сама, иль другой кто отъезда его не откроет.Свежесть лица твоего, он боялся, от плача поблекнет.
750
Ты же, царица, омывшись и чистой облекшись одеждой,Вместе с рабынями в верхний покой свой пойди и молитвуТам сотвори перед дочерью Зевса эгидодержавца;Ею, конечно, он будет спасен от грозящия смерти.Но не печаль старика, уж печального; вечные боги,