Наискосок через весь остров, от Бухты Тишины до главного селения, что стояло у Бухты Черных Ветров, часа три ходу. Ночь выдалась безлунная, шли тихо, волчьим шагом, обходя одинокие хижины.
На опушке леса в полумиле от селения одноглазый кавалер дал приказ:
— Десятеро идут со мной направо, окружают логово Красной Шкуры. Огня не открывать, работать ножами. Остальные — бегом к селению. Жечь, палить, резать. В плен не брать. Дичь отловим позже, когда рассветет. Вперед, да ведет нас святой Иаков!
Сладок сон перед рассветом, и давно закаялся Гуаяра будить в эту пору свою яростную подругу. Однако попробуй досмотри голубые сны, если гамак перевернут, а ты лежишь на земле и чья-то нога бьет тебя в бок. О Мабуйя! Страшнее страшной маски лицо Гуаяры, голос его — как бич, в глазах — безумный огонь!
— Стрелы! Бери стрелы — и за мной! — И Каона Вторая хватает связки стрел и покорно, молча (чудо из чудес — она молчит!) кидается вслед за Гуаярой. Две тени скользят в лесной мгле, две тени теряются в густых зарослях, перебегают широкий батей и исчезают в пышной кроне гигантской сейбы…
А селение видит сны, последние сны в этой жизни, а дозорные у канея Диего дремлют, хоть им и кажется, что они бодрствуют и бдительно охраняют своего главного капитана.
Тростник, сухое дерево, солома вспыхивают мгновенно, жаркие языки лижут кровли, люди выбегают из огня, они мечутся на голом батее и падают, срезанные пулями, зарубленные мечами. Гуабина ползет по утоптанной земле, за ним тянется кровавый след. Чернобородое исчадие Мабуйи ловким ударом меча отсекает ему голову, голова катится по батею, большая голова с густыми волосами цвета соли.
Чернобородый наклоняется, он хочет подобрать этот трофей, но стрела с тихим свистом вонзается ему в спину. Рядом падает еще один бледнолицый, Гуаяра меткий стрелок, и стреляет он наверняка…
Каона, верная Каона своим телом прикрывает дочерей. Ее оттаскивают за волосы, убивают сперва младшую, минутой позже приканчивают мать, а затем старшую дочь. Младший внук старого Гуакана и Гуаскар бьются с бледнолицыми у ограды. Первым гибнет младший внук, Гуаскара добивают прикладом аркебуза.
Сын заслоняет отца, и оба медленно отступают, на ходу пуская стрелы по бледнолицым. Отца и сына теснят к обрыву, за обрывом море.
— Живьем, взять их живьем, — кричит одноглазый кавалер.
И теснее смыкаются нападающие, всем ясно — язычники в западне, мгновение — и они наши.
Отец и сын шагают в пустоту. Белые камни милосердны: они избавляют их от плена.
— Раззявы, — в сердцах рычит одноглазый дон Хоакин. — Марш в селение! Общий сбор на площади.
И вот победители стоят плотной шеренгой на батее. Светает, рассеиваются ночные тени. С легким треском догорает тростник, сухое дерево, стелется по земле дымок, сизой пеленой прикрывая растерзанные и обожженные тела.
Гуаяра долго целится, но стрела попадает не в сердце, а в плечо. Ничтожная рана, однако тут же отнимается рука, немеет шея, кружится голова.
Ядовитый сок хикако-дерева убивает быстро. Под развесистой сейбой одноглазый кавалер отдает своим богам душу еще до гибели великого жреца и яростной его подруги. Не сразу удалось их снять с дерева, пули поражают быстро лишь открытые цели.
Погибла Троя, и погиб народ копьеносца Приама. Погиб Остров Людей, и в страну Коаиваи ушли его чада. И погибли ближние и дальние соседи гуанаханийцев. Тринадцать лет спустя, «…в 1520 году, на Лунайских островах благочестивым христианам удалось разыскать всего лишь одиннадцать индейцев».
Так писал человек, который в 1493 году встречался в Барселоне с индейцем Диего. Был это летописец Пьетро Мартир д’Ангьера, автор правдивый, осведомленный и точный.
Литература о лукайских (Багамских) островах, индейце Диего и открытиях Колумба
Быть может, многие читатели пожелают совершить более основательное путешествие во времена Колумба и посетить Новый Свет в пору первых ветрев соплеменников Диего с европейцами.
Удовлетворить это пожелание легко, если речь идет о самом Колумбе и о завоевании испанцами новооткрытых земель Америки. Нетрудно указать и основные труды по этнографии вест-индских островов. Однако гораздо хуже обстоит дело с историей Лукайских островов и с приключениями нашего невольного Одиссея — Диего. Книг на эти темы очень мало, и большинство их на русский язык не переведены.
На русском языке есть лишь одна работа о лукайских индейцах. Это статья Э. Г. Александренкова (1). Общие сведения о населении Нового Света в доколумбовы времена читатель найдет в книге «Народы Америки» (12).