Одиссея последнего романтика

Донская

О! как страшно жжет
Мне грудь твой яд…

Ставунин

(у ног ее)

Мгновение мученья
Пройдет, дитя…

Донская

(слабым голосом)

Проходит… Добрый друг,
Благодарю тебя; освобожденье
Я чувствую… почти затих недуг…
Свободна я… Владимир, руку, руку,
Дай руку мне!

Ставунин

На вечную разлуку,
Дитя мое, мой ангел… навсегда!
Прости… прости…

Донская

Владимир, до свиданья!
Свиданье есть… я чувствую… о да,
Свиданье есть… кто гордо нес страданье,
Тот в жизнь его иную унесет…
Мне кажется, заря теперь встает,
И дышит воздух утренней прохладой,
И мне дышать легко, легко… отрадой
Мне жизнь иная веет…

Ставунин

О! не умирай,
Еще одно, еще одно мгновенье,
Последнее дыханье передай
В лобзаньи мне последнем, первом…

Долгий поцелуй, после которого Донская вдруг отрывается от него.

Донская

(слабо и прерывисто)

Пробужденье…
Любовь… Свобода… Руку!..

(Умирает.)

Ставунин

Умерла!

(Склоняется головою на ее колени; потом через несколько минут приподнимается.)

Всё кончено… теперь скорей с судьбою
Кончать расчет…

(Бросается, но останавливается на минуту и снова падает у ног ее.)

Нет, жить ты не могла,
Дитя мое, — обоих нас с тобою
Звала судьба!.. Но ты мертва, мертва…
Мари, Мари, — ужели ты не слышишь?..
Мертва, бледна… О боже, голова
Моя кружится… Ты нема, мертва…
Мари, дитя мое, мертва, не дышишь…
О, это страшно… Но твои слова
Я понимаю: до свиданья, до свиданья…
О, если бы!..

(Встает и идет медленно к дверям; тихо.)

Ставунин и доктор Гольдзелиг

Гольдзелиг

Ты здесь…

Ставунин

(тихо)

Тс!..

Гольдзелиг

Спит она?

Ставунин

(с страшною улыбкою)

Сном смерти.

Гольдзелиг

(бросаясь к ней)

Умерла!

Ставунин

Отравлена!

Минута молчания.

Гольдзелиг

(оставляя ее руку, мрачно и грустно)

Ее, как ты, любил я, — но роптанья
Безумны будут; над тобой, над ней
Лежит судьба.

Ставунин

Прощай.

Гольдзелиг

Навеки?

Ставунин

К ней.

Молча пожимают друг другу руки. Ставунин уходит, в последний раз поцеловавши руку Донской. Гольдзелиг садится и долго смотрит на мертвую.

Гольдзелиг

Да, это странно, странно… Налегла
На них печать страданья и проклятья,
И тем, которых жизнь навеки развела,
Открыла смерть единые объятья…

Донской

(входя с Кобыловичем)

Marie, вы здесь…

(Подходит и с удивлением обращается к доктору.)

Что с нею?

Гольдзелиг

(спокойно)

Умерла.

Донской

(с удивлением)

Как? умерла…

(С горестью ударяя себя в лоб.)

А я об завещаньи
Не хлопотал, — седьмая часть одна
Мне по закону следует.

Кобылович

Она
Скоропостижно так скончалась… Здесь нужна
Полиция… Ничто без основанья
Законного не должно делать вам…
Мне часто говорил Андрей Михайлыч сам…