VIII
И каждый раз, когда, колена преклоня,
Она свой взор на небо обращала,
Мечталось мне: она молилась за меня
И грешника молитвою спасала.
И странно! Сам давно забытые слова
Я лепетал греховными устами
И крест творил — и гордая глава
Склонялася во прах пред образами.
IX
И предо мной иконостас сиял,
И лики весело и радостно смотрели,
И Распятый, казалось, призывал
Словами кроткими к Себе, к Единой цели
И блеск свечей на стенах озарял
Изображения святые —
И видел я — и ясли те простые,
Откуда Свет народам воссиял,
И мудрых пред Младенцем поклоненье,
И Ангелов средь пастырей явленье,{170}
И ночь страдания, когда на Элеон
В последний раз пришел молиться он,
Последнюю с земным где выдержал он битву…
И тяжкий крест, и за врагов молитву.{171}
X
И помню я: свет черных, жгучих глаз
Во мрак души моей проник тогда не раз…
И взор ее сиял мне примиреньем.
И всякий раз, когда его встречал,
Казалось, я из праха восставал
И постигал святое вдохновенье.
2
Марта 27, 18.. года
Верую, Господи, и исповедую, яко
ты еси Христос, Сын Бога Живого,
пришед в мир грешныя
спасти, от них же первый есьмь аз.
I
И подошла она, смиренно-величава,
И вместе с прочими пред чашей пала в прах.
И осияла всех, казалось, Божья слава,
И я почувствовал в душе невольный страх,
И дряхлыми, но твердыми руками
Служитель Вышнего открыл Святой фиал,
И средь молитвы всех — молитву он читал —
Я голову склонил… и с верой и слезами
Его слова тихонько повторял.
И верил я, что Сын Живого Бога,
Пришедший в мир погибшия взыскать,
Недаром счастья мне послал с небес так много,
Недаром дал любви и веры благодать.
II
Марта 28
Отец Любви! Перед тобой
Теперь склоняюсь я в смиренье
Когда-то полною сомненья,
Когда-то гордой головой.
Я не ропщу на мой удел,
На бытие без назначенья…
Путем страданья к просветленыо
Идти Божественный велел.
И я, страдая и тоскуя,
Тоской стремлюсь куда-нибудь —
Куда-нибудь ведет мой путь…
Цель жизни, может быть, найду я.
III
И брожу я с надеждой, с любовью, с тоской
Мимо дома ее, мимо милых мне окон
И смотрю — не сияют ли очи за рамой двойной.
Не белеет ли ручка, не чернеет ли локон?
И когда луч очей из окна на меня упадет,
Он мне сердце, как свечку, к молитве зажжет.
И сгорает и тает оно перед ним
И довольно, как факел, сгораньем своим.
IV
Простите мне! Порывы чувства
Вас оскорбили, может быть,—
Но я не ведаю искусства
В груди прекрасное таить.
Простите мой невольный трепет,
Восторга страсти полный взгляд,
Смятение и странный лепет.
Простите мне — я виноват.
Я забывал, встречая вас,
Что есть толпа, что есть другие,
Что мир разъединяет нас,
Что друг для друга мы чужие.
V
Дитя, дитя! Не смейся надо мной,
На плечи не спускай небрежно черный локон,
Не улыбайся мне улыбкою живой,
Когда, смятенья полн, поникнув головой,
С надеждой робкою брожу я мимо окон.
Дитя! Не знаешь ты, что страшною ценой
Я покупаю счастья миг единый,
Что лучшею души и жизни половиной
Я заплатил за взгляд единый твой,
Звездою тихою горя над миром шумным.
Свое сияние ты льешь на всех равно —
А я?.. я веровал, что счастье быть бездумным
От взгляда твоего мне одному дана.