Одиссея последнего романтика

Дама

(падая перед ним на колена)

О! вашего прощенья,
Владимир…

Ставунин

Но за что?.. какой у вас упрек
Лежит на совести? Общественное мненье
Горой стоит за вас давно,
И им мне изверга названье
Так правосудно придано…

Дама

Но я любила вас… Быть может, в наказанье,
За что бы ни было… но я любила вас…
Владимир… Боже мой, вы верите в страданье!

Ставунин

Я был обманут — и не раз,
Но если б даже так — положим, даже верить
Любви способен вашей я…
Утомлена душа моя
Необходимостью печальной лицемерить…
Нет, нет, Евгения, я эгоист большой,
Оставь меня, иди своей дорогой,
Моя же кончена… Дай руку — пред тобой
Не судия уж больше строгой,
Но брат, страдающий, как ты… В последний раз
Мы видимся… и слово примиренья
Я говорю тебе, но нет соединенья
До часа смертного для нас…

Дама молча встает с места и идет, в дверях она встречается с Незнакомцем.

Те же и Незнакомец.

Незнакомец

Простите, к вам вошел я без докладу…

Ставунин

(пораженный, про себя)

О! этот голос помнить смертный час
Мне завещал…
Что нужно вам?

Незнакомец

(садясь)

Я сяду,
Пока вы кончите.

Ставунин

(вставая и приветливо делая знаки прощания жене, которая наконец уходит)

Я кончил… И для вас
Готов к услугам.

Незнакомец

(мрачно)

Будто бы?

Ставунин

Но кто вы?

Незнакомец

Кто? — Человек, вам услужить готовый…
Довольно вам… Видались мы иль нет,
Я не берусь решить — подумайте вы сами,
Есть у меня для вас секрет,
И говорить мне нужно с вами.
Угодно ль ехать вам со мной?

Ставунин

Куда?.. Но всё равно… я еду… Пред судьбой
Напрасно отступать…

Незнакомец

(идя к двери)

Идите же за мной.

Ставунин берет со стола шляпу и следует за ним.

Картина вторая

Вечер у откупщика Постина. Большая диванная с аркой вместо дверей, в которую видна анфилада освещенных комнат. Посередине комнаты пять карточных столов; за одним сидят несколько стариков, за другим Столетний, муж Елены, Кобылович. На диванах, по стенам комнаты, гости сидят в разных положениях, курят, пьют пунш и т. п. В огромных креслах подле стола, за которым играют Столетний и прочие, лежит сам Постин с сигарой; Мертвилов, также с сигарой, ходит по комнате. Налево от зрителей, в отворенных дверях, виден хор цыган и в самых дверях Подкосилов, который в неистовстве поет и пляшет с ними; вместе с ним, прислонясь к дверям, стоит безнадежный поэт и мрачно смотрит; оба беспрестанно пьют пунш. Цыгане поют: «Я пойду, пойду косить во зеленый луг».

Столетний

В червях.

Муж Елены

(кладя карты)

Пас.

Кобылович

Тоже пас.

Постин

(Столетнему)

Везет вам нынче славно…

Столетний

Но только что это за глупая игра?

Постин