В молодежном резерве «Лемиш» пробыл недолго, его способности к организаторской работе заметили, и уже с 1930-го он становится членом ОУН, более того — в ее Золочевской уездной экзекутиве (так называли территориальные органы управления ОУН, позднее переименованные в проводы) совмещает посты руководителя организационной и молодежной референтур. Закончив гимназию, пытается поступить во Львовский университет (целиком полонизированный, как и остальные три вуза Галичины), однако украинцу туда дорога была заказана, и поступить пришлось на юридический факультет Люблинского университета. Однако закончить образование довелось уже после помилования в Советской Украине, а тогда В. Кук стремительно втягивался в карьеру профессионального революционера, каковыми считали себя члены Организации украинских националистов.
Оформление движения украинских националистов стало реакцией радикально настроенной части населения Западной Украины на гибель национальной государственности 1917—1920 гг., поражение национально-освободительной борьбы и территориальное расчленение украинских земель между СССР, Польшей, Чехословакией и Румынией. Вокруг бывшего командира Корпуса сечевых стрельцов Армии Украинской Народной Республики полковника Евгения Коновальца сплотились отчаянные боевые офицеры, участники Сечевого стрелецтва и УГА.
На заседании «Стрелецкой рады» в июле 1920 г. и на съезде представителей нелегальных военно-патриотических организаций 31 августа того же года в Праге принимается решение создать «Войсковую организацию» (после 1924 г. утверждается название — Украинская войсковая организация, УВО). С июля 1921 г. ее возглавил Е. Коновалец. Активисты УВО вели учет бывших военнослужащих УГА, собирали оружие, разрабатывали планы вооруженного восстания против Варшавы. Помимо этой и пропагандистской работы они намеревались вести подрывную деятельность и террор против польской власти. Первый теракт — выстрелы боевика Степана Федака 25 сентября 1921 г. в «начальника державы» Юзефа Пилсудского, ранившие, однако, львовского воеводу Грабовского. Только в 1922 г. УВО провела в регионе 38 диверсий, в прессе даже появилось понятие «балканизация Галичины».
Националисты создали широкую сеть подпольных групп и резидентур в Галичине, крупнейших городах Польши и некоторых других европейских стран. В составе «Начальной команды» УВО создается референтура разведки, которую возглавляли Ярослав Чиж (сотрудник разведки Австро-Венгрии, а затем Корпуса сечевых стрельцов), сотники Николай Колтуняк и Осип Думин. Создаются разведывательные подразделения окружных и уездных команд УВО, конспиративные линии связи, по которым информация поступала в «почтовые ящики», находившиеся в ведении руководителей разведки УВО.
Как отличалось в учебнике «Разведка», подготовленном Генштабом Польши, «разведывательная сеть УВО была наибольшей и наилучше организованной в своем роде в Европе». Собиралась разноплановая информация о вооруженных силах, государственных учреждениях, промышленности, коммуникациях Польши. Источниками информации служили украинцы-военнослужащие или гражданские лица, корыстолюбивые чиновники всех национальностей. Так, сотрудники-украинцы штаба корпуса в Перемышле по заданию разведчика УВО Заблоцкого добыли данные о дислокации и командном составе частей, мобилизационные схемы, секретные приказы и документацию местного арсенала.
Уже в марте 1925 г. состоялся громкий судебный процесс над членами УВО по обвинению в разведывательно-подрывной деятельности («дело басарабовцев» — от имени связной Ольги Басараб, погибшей в тюрьме во время следствия). По нему проходило 10 фигурантов во главе с руководителем УВО в Галичине Андреем Мельником, получившим 4 года тюрьмы. Всего до 1928 г. около 100 украинских националистов отбывали наказания по обвинению в шпионаже. По данным дефензивы (контрразведки, подчиненной II отделу Генштаба Польши), в 1929—1935 гг. около 630 украинцев собирали разведывательные данные (26% от общего числа подозреваемых в шпионаже).
Мировая история полна примеров, когда военно-политические силы, добивавшиеся национального освобождения в неблагоприятных для себя условиях, руководствовались принципом «враг моего врага — мой друг». Руководство националистического движения не могло, естественно, надеяться на возрождение Украинской самостийной соборной державы только своими силами. По свидетельству одного из создателей УВО Михаила Кураха, после аннексии Западной Украины Польшей (14 марта 1923 г.) Коновалец сообщил ближайшим соратникам о крахе надежд на компромисс с режимом Пилсудского и о переориентации на союз с традиционным врагом Польши — Германией. Лидер УВО откровенно указал на мотивы сотрудничества с немцами митрополиту Андрею Шептицкому: «Пусть сегодня мы находимся в услужении немецким чиновникам. Но завтра с их помощью мы добудем свою державу».
Характерно, что общественность региона с пониманием относилась к необходимости сотрудничества с внешними силами для противоборства с польским шовинистическим режимом. Как заявил на допросе 15 февраля 1948 р. в МГБ УССР сотрудник референтуры пропаганды Центрального провода ОУН В. Порендовский, о контактах Коновальца с немцами было широко известно в Галичине, однако воспринимались они как целиком естественный способ борьбы с Польшей.
Уже в 1921 г. Е.Коновалец принял решение о вступлении в тайные отношения с абвером и договорился о поставках разведывательной информации, касавшейся Польши. Оплата составляла 9 тысяч марок в месяц. Открываются разведывательные курсы для УВО, организованные в том же году майором Фоссом в Мюнхене (Бавария). К концу 1920-х уже действовали шпионско-диверсионные курсы «шефов украинских разведывательных бригад» в Берлине, Гданьске (Данциге), Кенигсберге, на территории Голландии. Как показал на допросах в МГБ уже после войны один из основателей ОУН Петр Кожевников, только в 1923—1928 гг. боевики Коновальца получили до двух миллионов немецких марок. Лишь через данцигский переправочный пункт им поступили две сотни револьверов, полтонны взрывчатки, тысячи детонаторов. В июле 1926 г. руководство УВО приняло решение распространить разведывательные устремления и на других потенциальных противников Германии — СССР, Англию, Францию, США, Канаду.
Широкое сотрудничество налаживается между УВО и спецслужбами Литвы (разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной полицией, разведкой организации «Союз стрелков»). Коновалец и премьер-министр Литвы Вальдемарас в 1923 г. договорились о сотрудничестве в области обмена сведениями о Польше и СССР. В 1925 г. гданьский филиал УВО — один из наиболее результативных ее разведывательных центров — оказал содействие литовской разведке в организации транспортировки в порт Клайпеда двух закупленных в Германии подводных лодок.
В следующем году разведка УВО добыла план польского вторжения в Литву (!). О деталях операции Е.Коновалец предупредил литовское правительство, а через гданьский филиал информацию донесли правительствам Англии и Германии, что ставило Польшу перед угрозой интернационализации конфликта.
В тогдашней столице Литвы Каунасе разместилась резидентура УВО во главе с сотником Иосифом Ревьюком («Йонасом Братвичусом»). В нее входило 15 сотрудников, владевших польским, литовским и белорусским языками. Они собирали информацию в регионе Вильнюс — Гродно — Лида — Пинск, содействовали закупке и переправке в Галичину оружия, поддерживали связь с резидентурами УВО в Берлине, Вене, Париже. В последние годы жизни Е. Коновалец использовал для прикрытия именно литовский паспорт.