Связывать себя с культом, было не принято, но тем не менее, один из последователей теперь жил в нашем замке. Я часто замечала его изучающий и оценивающий взгляд, при мимолетных встречах, иногда вовсе пытался взглядом прожечь во мне дыру. Смущало и то, насколько Самэйн был молод, в приличном обществе его взгляды могли быть оценены совсем в дурном свете. Толкователь дара, подумать только, что за вздор! Вездесущий шпион, вот кто он, ходит вечно там, где простым слугам не положено, сует свой нос, куда не следует. И еще, на мой взгляд, в его занятиях не было никакого смысла и логики. Например, порой он заставлял просидеть в абсолютной тишине с закрытыми глазами добрую половину часа. Затем, ничего не разъясняя, кивал с умным видом головой и на этом "занятия" заканчивались. Иногда задавал после таких упражнений странные вопросы. "Слышите ли вы голоса". Голоса в запертой комнате, можно подумать, что стены вдруг заговорят, вот чудной. И никаких объяснений, сколько вопросов не задавай, он предпочитал их не замечать.
-Арилиса, скажите, вы любите отца?- Вопрос, должна признаться, застал меня врасплох. Я уставилась на Самэйна широко распахнутыми глазами.
-Нет - грубо ответила я, пожалуй через чур поспешно, так что по взгляду и едва уловимой усмешке своего собеседника, было очевидно, что он все понял. Захлопнув книгу, юноша встал. Я, продолжая выводить на пергаменте руны, поглядывала за ним краем глаза. Неприятный тип. Не могу сказать, чем же он меня раздражал. На вид, простенький деревенский паренек, едва достигший совершеннолетия (19 лет по законам Таальмирейской империи) тощий, высокий как жердь, слегка сутуловатый, с простым, ничего не выражающим лицом. Но взгляд все равно за него цеплялся и это раздражало. На нем был одет его бесссменный балахон, больше похожий на грязный мешок из под картошки. В этот момент мне так хотелось съяздить ему, что едва сдерживалась. Отложив перо в сторону я смиренно сложила руки на коленях.
-Самэйн, скажите - Невинно хлопая ресницами, заговорила я - Граф знает, что вы столь скорпулезно изучаете его бумаги?
-Конечно- Коротко отозвался юноша, прищурившись словно кот
-Вы так внимательны, госпожа Арилиса, - Медовым, но совершенно неаппетитным голосом продолжал он, - Вот бы вы еще столь внимательны были на занятиях.
Я проследила за его взглядом и ахнула, чернильница, про которую я позабыла, лежала на боку и из тоненького голышка на лист, а заодно и стол текли густые чернила. Подскочив, словно ужаленная, я попыталась вытереть это безобразие платком. Но безобразие вытираться не пожелало, поглотив платок. Я второпях ухватила его двумя пальцами, несчастная тряпица, пропитавшаяся краской уныло поникла, захлестнув и закрасив мое запястье. Я почувствовала, как по щекам пополз румянец. Как неловко, бросив платок на стол, я выбежала в коридор, искать служанок. Вслед мне тихо рассмеялся Самэйн.
-Как же он меня бесит!- В сердцах крикнула я, расхаживая по комнате, черное несмываемое пятно на запястье, свидетельствовало о моем конфузе.
-О ком ты, сестрица - Лина отложила в сторону книгу, в которую еще миг назад была всецело погружена.
-Самэйн, о ком же еще я могу думать столь нелестно?
-О, зная тебя, это мог быть любой несчастный - Захихикала сестра. Затем посмотрела на мою руку, задумчиво склонив голову на бок.
-Я случайно ...
-А я уж подумала, что это очередные козни Самэйна.
-Перестань - Еще больше устыдилась я, вспомнив ту самую историю, на которую мне намекала сейсас Амелина. Вообще то Самэйн был совершенно непричем, да и вазу я разбила сама, просто зазевалась.
-Давай помогу - Лина вцепилась в меня подобно клещу, утягивая в сторону купальни. Должна была признать, что сопротивление бесполезно. Только удивляться оставалось, наблюдая как сестра с увлеченным видом, смешивает порошочки, затем осторожно нанесла их на чернильное пятно и вот, чудеса, кожа очистилась.
-Как ты это сделала?- Лине действительно удалось меня впечатлить.
-Да так, в книжке кое-что прочитала - Пожала плечами сестра.
То, насколько действенно оказалось средство сестры, мы узнали несколько позднее. Когда моя рука внезапно покраснела, зазудела и слегка распухла. Испуганный взгляд Амелины говорил сам за себя. Уж не знаю, что и где она там почитала, но сейчас бы я согласилась вылить себе на голову ведро чернил, только бы рука прекратила чесаться. Все началось с легкого зуда, который, все никак не проходил. Уже наплевав на все правила леди, я с остервенением корябала руку, расчесав уже до крови. Водные процедуры так же не помогали, хоть и приносили облегчение, но совсем кратковременно, после чего зуд возвращался с удвоенной силой.