— Тебе не больно? — спрашивает, убирая прилипшие волосы с лица девушки.
— Нет, ночью было необычно, скорее от того, что я совсем отвыкла от секса за эти месяцы.
— Я пытался быть аккуратным.
Наконец снимает Полину со своего члена, усаживая на себя боком, чтобы не давить на живот, начинает его гладить. А Полину снова переполняют эмоции, она не может оторвать взгляд от черного ворона на кисти.
— Я бы хотел попросить тебя.
— О чем?
— В отеле надо навести прядок, возьмешься?
— В каком отеле?
Полина не понимает, о чем говорит мужчина, даже не пытается сосредоточиться.
– “Империал”.
— Какой? — Полина посмотрела внимательно в глаза Германа, решив, что он шутит, но мужчина был как всегда серьезен. — Тот самый “Империал”, мой “Империал”?
— Да, теперь он твой.
ЧАСТЬ 9
В просторном холле гостиницы “Империал” стояла гробовая тишина. Полине казалось, что если залетит муха, то она непременно услышит ее жужжание. Весь персонал, находившейся в этот час на смене, был собран, двери закрыты, не было видно даже постояльцев.
Утром Герман совсем сбил ее с толку, она, как маленькая, не могла сообразить, о чем он говорит, а когда, наконец, дошло, то смотрела на него такими глазами, что мужчина заволновался. И правду говорят, что в период беременности женщина думает совсем о другом.
— Так ты тот самый таинственный владелец отеля? Немец, о котором все говорят и которого никто никогда не видел? Точно, Немец. Ведь это так очевидно, с ума сойти.
— Словно Санта Клаус, — Герман тогда улыбнулся и поцеловал удивленную Полину в губы. — Считай, что я твой личный Санта Клаус.
— Но…
— Так, Полина, никаких «но», собирайся, завтракай, и тебя ждут новые владения.
— Но я ведь беременна, — она демонстративно показала на свой живот.
— Совсем недавно тебе это никак не мешало и нисколько не останавливало. Не хочешь — останешься дома. Останешься в этом доме. И это не обсуждается. Разведи сад, займись вышивкой.
— Вышивкой? Ты смеешься?
Сказал, как отрезал, ей нечего было возразить, к тому же надо было о многом подумать. Но подумать ей так и не дали, точнее, мысли путались. Влад постоянно ходил перед ее глазами полуголый, сыпал пошлыми шутками, Герман просто молча пил кофе, а она потом всю дорогу домой перебирала в памяти свой гардероб. С ее пикантным положением он понес некие изменения.
После быстрого завтрака, который непонятно кто приготовил, мужчины не дали ей осмотреть дом, а торопили так, словно они куда-то опаздывают. Влад увез ее в ее квартиру, ее любимая машина стояла у подъезда, ведь она так и осталась тогда у парка. Дал ей время собраться и со словами о том, что они едут делать революцию, привез в “Империал”.
И вот гробовая тишина, холл гостиницы, где ей знакома каждая ваза и каждая царапина на стойке администратора, откуда она уходила с болью, но облегчением, на нее смотрят несколько десятков пар глаз. Полина в облегающем платье цвета спелой вишни, сверху жакет, прикрывающий животик, но он никак не скрывает ее положение.
Справа от нее Влад, сцепив руки сзади, широко расставив ноги, со скучающим видом смотрит на собравшийся персонал. Снова одет во все черное, с небритой щетиной, которая придает ему еще более грозный вид, хотя, куда уж больше. Слева Герман, на нем тоже черная рубашка, брюки и пиджак. Два ее собственных черных ангела и демона порока одновременно.
Он делает легкий кивок мужчине, стоящему около него.
— Герман Робертович, все готово, как вы и просили. Здесь все необходимое.
Полина видела этого мужчину раньше, он несколько раз останавливался в их гостинице. Странный такой, неизменно в клетчатых костюмах, как и сейчас. Небольшого роста, он говорил с акцентом и постоянно поправлял очки. Сейчас он передал Герману папку, тот раскрыл ее, пролистал пару страниц, кивнул, снова вернул ее мужчине.
А Полина чувствует на себе два пристальных и липких взгляда. Как раз напротив нее, на расстоянии всего несколько метров, стоит Валентин. Он нисколько не изменился за эти месяцы, тот же надменный взгляд, но сейчас к нему подмешана зависть и что-то еще. Чуть дальше от него Елена, та самая, бывшая горничная и нынешний администратор, или может у нее сейчас совсем другая должность.
Елена с интересом, чуть приоткрыв рот, рассматривает Германа и Влада, она, конечно, их узнала, их нельзя не узнать, их невозможно забыть. В ее глазах любопытство и, что это — желание? Полина глубоко вздыхает, поворачивает голову, смотрит в отражение зеркал, что висят на стенах, видит свое бледное лицо.