Вечер пятницы прошёл в сплошной суматохе, всё время ушло на то, чтобы подготовить отель к съёмкам, распаковать технику и реквизиты. Затем прибыли трейлеры, обустроенные под примерочные, с коллекцией платьев Юджу, долго не могли определиться, где их расположить, чтобы было удобно при съёмках. Отель был закрыт на спецобслуживание, кроме его персонала, тут все из агентства, помимо моделей, в номерах так же поселились визажисты, парикмахеры, костюмеры, фотографы и их ассистенты, а так же персональная команда Юджу. Организовано три съёмочные площадки, первая в президентском номере, выполненный в светло-бежевых тонах с роскошной мебелью в стиле барокко, две другие в саду рядом с цветущими кустарниками роз и у пруда отеля.
***
Вечер пятницы.
Вся семья Пак ужинала за большим столом. В комнате царила полная тишина, что накаляло обстановку. Глава семейства молчал, поглядывая строгим взглядом исподлобья на Чимина. Ченим также обводил всех присутствующих глазами, словно все четверо играли в гляделки и немую игру.
— Скажи уже что-нибудь! — первым не выдержал Чимин, кидая лежащую на коленях салфетку на стол, его нервы расшатаны больше всех, — хватит меня мучать! — он понимал, что отец так испытывает его выдержку, специально давит на нервы.
— Сначала я хочу поужинать в тишине, а потом мы уже поговорим о твоём поведении, — спокойно произнёс Пак старший, глотнув воды из стакана, он с укором посмотрел на сына, затем снова принялся за еду, — я пока обдумываю, как тебя наказать.
Фыркнув, Чимин перевёл злобный взгляд на мать, которая нажаловалась на него. Именно поэтому глава семейства сейчас находится в Корее, а не в Америке.
После ужина, к которому Чимин почти не притронулся, мужчина пригласил всех к себе в кабинет, отправив жену на кухню приготовить им кофе и чай, кто что обычно пьёт. Пак старший сел в своё кресло за стол, перед ним уселся сын, которого обвиняют в смертных грехах, в углу на диване находился второй сын. Он присутствовал для профилактики, чтобы и думать не смел перечить родителям и вести себя не подобающе.
— Ну что, Чимин, — отец сложил руки в замок и положил их на деревянную поверхность, пристально смотря в глаза парню, — приступим? Что ты можешь сказать в своё оправдание на обвинения матери о том, что ты ведёшь себя, как бандит: дерёшься, материшься, куришь, танцуешь обнажённый в школе. Дерзишь и перечишь матери, ставишь ей какие-то ультиматумы, чтобы она выгнала парня, которого ты жестоко избил. Ты чуть не убил одноклассника! Чимин, ты позоришь её перед всеми учителями и учениками. Ты ведёшь себя безобразно по отношению к матери и брату, и вообще ко всем! Я слушаю тебя.
— Извини, — сухо ответил парень, даже не смотря на отца.
— И всё? — мужчина нахмурился, рассматривая выражение лица сына, — значит, ты признаёшь себя виновным?
— Есть другие варианты? — Чимин поднял недовольный взгляд на отца, — мама уже всё рассказала тебе обо мне. Не думаю, что моё слово что-то изменит. Давай уже, говори своё наказание, что ты там выдумал на этот раз? Оставишь без денег? Запретишь мне выходить из дома в свободное от учёбы время? Заставишь зубрить дебильные книги?
— Хорошо, раз сказать тебе больше нечего...
В этот момент зашла мать близнецов, она поставила поднос с напитками на стол и раздала каждому свой. Мужчина молча указал жене, чтобы та села к Чениму на диван.
— Обвинения выдвинуты, обвиняемый признал свою вину. Значит, я оглашаю наказание. — Глава семейства замолчал, пристально смотря на сына, остальные затаили дыхание, боясь прервать тишину. — Чимин, ты бессовестный парень и ты не выносим. Мать устала от твоих выходок, постоянно звонит мне, чтобы я поставил тебя на место. Но, видимо, мои предыдущие наказания не изменили твоё поведение, раз ты продолжаешь так себя вести дальше. Поэтому, ты уезжаешь со мной в Америку, где я буду за тобой присматривать и ты будешь делать то, что я скажу.
— Дорогой, это не выход, — первой слово взяла мама братьев, пока Чимин прибывал в шоке от слов отца. Он бегал не понимающим взглядом по лицу главы семейства, не веря в то, что он только что сказал.
— Папа, выбери другое наказание, — за близнеца заступился Ченим, который был также удивлён решением отца.