— Подавись своей подачкой, — швырнула деньги в снег Лиза и отпихнула парня ладонью. — Вали отсюда! Вали, кому говорю! Чтоб у тебя член отсох, и детей в жизни больше никогда не было!
Не говоря ни слова, Влад спустился со ступенек и скрылся за углом дома.
Рыдая, Лиза села прямо на заледенелый бетон. Обхватив голову руками, выла белугой.
— Лиз, Лиз, ты чего! А ну встань — простудишься же! — потянула её за руку откуда-то вдруг нарисовавшаяся Машка.
— Нахрен мы ему не нужны, — размазывая слёзы, прогундосила Лиза. — Урод! Сволочь!
— Да я уж поняла… Ну ты это… погоди, родишь — ещё приедешь, может, чего порешите…
— Не приеду я больше, — сквозь зубы процедила Лиза и тяжело поднялась. — Рожу — оставлю ребёнка в роддоме.
— Лиз, не горячись…
— Я всё сказала, — отряхнув куртку, Лиза наклонилась и подняла припорошенную снегом купюру.
— Да что ты будешь делать! Мазила недоделанный! — подскочил с места Бабон, поливая на чём свет стоит вратаря нашей сборной по футболу. Раздосадованно схватил стакан с пивом и в три глотка осушил содержимое.
Спорт-бар "Бочонок" гудел как пчелиный улей; взмыленные официантки носились словно угорелые, разнося разгорячённым болельщикам пиво, сухарики, кальмары в кляре. В воздухе витал аромат прогорклого масла и хмеля.
Влад, как и все здесь собравшиеся, ждал будто манну манную небесную этот эпохальный матч, готовился как следует погудеть с друзьями, но вот уже прошло два тайма и всё как-то мимо. Вроде бы смотрит на экран, но никак не может сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к девчонке у дома. И откуда она на него, блин, свалилась, он уже и забыл её напрочь. А если уж совсем откровенно, то после той ночи он вообще её ни разу не вспоминал.
Он и день рождения тот свой помнил плохо, покутили они тогда на славу — алкоголь лился рекой, водка запивалась пивом, пиво — коктейлями, и так по кругу. Смутно припоминал, что девчонки какие-то подвалили с угарным акцентом, одна на него так пялилась… Ладонь на коленку положил — не скинула, ну а чего тогда теряться? В постель он её затащил с пол пинка — даже прибалтывать не пришлось, по поведению девица прожжённая, но когда он понял, что она того… девственница, сильно удивился.
Нифига себе, в наши дни ещё такие в восемнадцать лет бывают? В Москве? Да ладно!
Не то, чтобы он считал всех женщин поголовно легкодоступными, но просто не попадались ему как-то припевочки — некоторые ломались, да, цену себе набивали, но потом всё равно неизменно сдавались. Хотя, может, ему просто везло, как сказал бы Бабон: "по роже сахарок размазан", вот и вешаются на него бабы. Хотя Влад не считал свою внешность слащавой. Да, ему нравится выглядеть стильно, ухаживать за своим телом и волосами, нравятся модные шмотки, всё лучше, чем в заляпанном свитере с нечёсанной гривой сидеть и рыгать луковой отрыжкой.
Бросил взгляд на Бабона — тот развалился на стуле, огромное пузо на коленях лежит…
Чёрт, пузо.
Влад снова поник.
А если девчонка эта и правда от него беременна? Да и вообще, разве можно залететь в первый же раз? Фантастика какая-то!
Он понимал, что виноват — надо было думать головой, а не одним местом, всегда же резинки под рукой, но именно в тот день не оказалось, ну он и решил, что пронесёт. Видимо, не пронесло…
Он не был готов стать отцом даже в самых своих бредовых мыслях. Перспектива променять вольную жизнь на семейную его ужасала. Он даже отношений серьёзных ни с кем не начинал, чтобы не погрязнуть в болоте бытовухи. Ему нравилось тусоваться с друзьями, закачиваться пивом сколько влезет, приходить домой во сколько заблагорассудится или не приходить вовсе. Никаких нотаций, никакого выноса мозга, никакой ответственности. А тут на тебе — ребёнок!
Да он ещё даже институт ещё не закончил, какие, нахрен, дети?!
Конечно, оставалась вероятность, что это всё-таки не его, но в глубине души мысль так и свербела — твой.
А если вдруг действительно, а он так её послал грубо… А хотя с другой стороны — он её совсем не знает, может, там и не живот вовсе был — подушку подложила и решила развести на бабло.
Мысли перескакивали с одной на другую, волна паники сменялась стойкой уверенностью, что это разводняк, и так по нескончаемому кругу. В общем, душевного покоя как не бывало. В бокале плескалось тёплое недопитое пиво, горластые друзья действовали на нервы.
— Го-о-ол!!! — заорали в один голос болельщики, все как один вскакивая со своих мест. Влад остался сидеть, понимая, что этот ребёнок ещё не родился даже, а уже начал портить ему жизнь.
Он чувствовал себя последним дерьмом, но очень надеялся, что эта Лиза всё поняла и больше никогда не появится в его жизни.
Даже если этот ребёнок и его — он ему не нужен.
Шесть месяцев спустя
— Маринка, домой отчаливаешь? — вытянул шею Бабон, провожая сальным взглядом полураздетую брюнетку.
Зеркальная гладь волос, персиковая кожа. Мини-шортики открывали сочные округлости — весь срам наружу. Да, лето на дворе, но не настолько же жарко… Хотя глядя на её аппетитные формы, Бабон ощутил, как и его температура поползла вверх.
— Ага, поеду, у меня маникюр с утра, — шлепая пухлыми губками, прогнусавила Марина, и принялась неторопливо застёгивать ремешки серебристых босоножек.
Влад, скрестив руки на обнажённой груди, одобрительно оценил длинные ноги подруги, вспомнив, что буквально пятнадцать минут назад они лежали на его шее.
Ему нравилась Маринка, они встречались уже целый месяц — немыслимый для его полигамной натуры срок. Пока что его всё устраивало — она не пилила ему мозг, не лезла с нравоучениями, да и выглядела бомбезно. Ну а то, что девица она не сильно далёкая — так они с ней не кроссворды разгадывать встречаются.
— Как доедешь, набери, — проявил заботу Влад и слегка ущипнул девушку за бедро. Та игриво взвизгнула и захихикала. Смеялась она отвратно — как прокуренный гастарбайтер, поэтому в её обществе Влад воздерживался шутить, да и вообще предпочитал помалкивать, тратя время на более приятные вещи.
Закрыв за девушкой дверь, вальяжно прошёл в кухню и достал из холодильника запотевшую банку пива. Щёлкнув колечком, жадно присосался, поглощая суррогат из "хмеля" и "солода". Кадык ходил в такт глоткам, по подборку текли янтарные капли. Осушив тару до дна, смял банку и швырнул в переполненное мусорное ведро, которое уже второй день характерно пованивало.
— Лыбу довольную сотри, смотреть блевотно, — буркнул Бабон, швырнув в друга горсть фисташек. Влад ловко увернулся и довольно заржал. — И вообще, это что за фигня — хата моя, а тёлочек в ней шпилишь ты.
— Может, потому что я мачо, а ты унылый кусок сала? — в этот раз увернуться не удалось: пустой пластиковый стакан угодил по макушке. Влад по-доброму отвесил обидчику затрещину и сиганул рядом на диван. Взял с захламленного журнального столика ещё одну банку.
На огромной плазме сменялись кадры юмористического шоу, где тощий резидент высмеивал собравшихся в зале гостей.
— На Гарика нашего похож, — кивнул на экран Влад и с лёгким шипением откупорил банку. — Кстати, где он?
— В магазин пошёл.
— За пивом?
— Нет, блин, за манной крупой.
Влад гыкнул и нашарил в кармане сигареты. Такого рода диалоги у них происходили каждый день, вот уже на протяжении пяти лет. Подколы, стёб — кажется, иначе они никогда и не общались.
Влад познакомился с Антоном, а в народе просто Бабоном, на первом курсе, и хоть сам был коренным москвичом, и даже имел на двоих с матерью двухкомнатную хрущёвку в Южном Бутово, перебрался на постоянку к Бабону. Тот жил один в оставшейся от покойной бабки трёхкомнатной квартире.
Ежедневные пьянки, гулянки, череда друзей и доступных девиц — Владу, да и Антону, нравилась такая жизнь, учились они оба через пень-колоду, кое-как переходили с курса на курс не без помощи Гарика — их третьего соседа. Тот хоть и пил наравне со всеми, но умудрялся при этом неплохо учиться, прилежно переписывая лекции и шпаря только так курсовые.
В этом году троица окончила институт, но разъезжаться никто не планировал.
Влада всё устраивало — мать, хоть и с выносом мозга, но исправно перечисляла деньги — жить было на что, а общество Бабона и Гарика его нисколько не парило. Да, надо было начинать думать, куда устраиваться на работу — лафа с учёбой закончилась, но Влад решил, что помозгует об этом как-нибудь потом, ну не летом же, в конце концов, этим заниматься? Пляж, девочки, тусовки…
В дверь настойчиво позвонили, и парни переглянулись. Никто из них даже не подумал подняться, продолжая глазеть в пыльный экран.
Звонок повторился. Ещё раз, потом ещё. Бабон закинул в рот арахис и флегматично кивнул через плечо, намекая другу, кто сегодня мальчик на побегушках.
— Твою мать, Гарик! Ключи, что ли, забыл, — перепрыгнув через спинку дивана, Влад вышел в тамбур и повернул хлипкий замок.
В подъезде было темно, и он не сразу рассмотрел, кто посмел потревожить их отдых. Девчонка. В джинсовом сарафане, с какой-то сумкой в руках. На круглом, как полная луна, бледном лице ни грамма косметики, непонятного цвета волосы завязаны в тугой хвост.
Влад открыл дверь шире, освещая лестничную клетку тусклым прямоугольником света. Увидев, кто это, ошарашенно округлил глаза.
— Ну привет, узнал?
Лиза.
Влад обернулся, затем выглянул наружу и только после того, как убедился, что никто не греет уши, едва слышно прошипел:
— Ну чего ещё? Мне кажется, мы всё сказали друг другу ещё зимой!
— Да? Думаешь, сунул вшивую тысячу и откупился?
Влад окинул быстрым взглядом её фигуру — вместо талии внушительная жировая прослойка, но живота нет. Может, и не было его вовсе? Вон она какая пышка… И как он мог повестись на такую колхозницу? Это сколько нужно было выпить?