Чем же его можно связать? Чёрт, теперь всегда буду брать с собой веревку и наручники. Если отправлюсь в путешествие с Хемсфортом.
— Эй, Лия, вот, — ковбой протянул мне наручники, — одень это на него. Как только очнется, поиграем в детективов. — Парень подмигнул мне.
Я закатила глаза, супер, теперь мне на него еще и наручники одевать.
— А где шлялся ты всё это время? — Не скрывая раздражения спросила я.
— Я пошел искать переходник, телефон сел. — Кристофер устало выдохнул.
— И как, нашёл?
— Да, вот. — Хемсфорт показал вещь, и я забрала её. — Эй, мне он нужнее.
— Хорошо, давай сюда мобильник, я сначала поставлю твой.
Поставив телефон Кристофера на зарядку, а мужчину приковав наручниками к батарее, нашла в холодильнике продукты, и приготовив себе бутерброд села и начала смачно жевать. Как долго я мечтала об этом. Искупаться, поесть и наконец, было бы неплохо поспать.
— Ты устала? — Ко мне подошел уже мокрый после душа ковбой, и присел рядом.
— Да, устала, сегодня слишком много всего случилось. Я не знаю как я буду справляться со всем этим в дальнейшем. Папа, он хочет, чтобы я была после него, но теперь я не уверена, что смогу. — Я вздохнула, — одно дело, когда тренируешься с тобой, и совсем другое когда справляешься с настоящим преступником. Представь, что было бы, если бы нас убили? Им сошло бы это с рук. А родители? Их горя не было бы придела. — я опустила голову на руки.
— Лилия, — Крис нежно ко мне обратился, его тон меня удивил. Он не сердился из-за моего нытья и не издевался. — но мы выжили, я рядом, и в этом деле я не новичок. С нами всё будет хорошо. Я смогу тебя защитить. Когда этот ублюдок проснётся, мы его допросим, или я сам допрошу. Ложись спать и хорошенько отдохни. Завтра мы попытаемся вернуться домой.
Я понимающе улыбнулась, мне была приятна поддержка Кристофера. Он единственный человек выговориться которому я сейчас могу выговориться. Ведь я не могу позвонить Адриане или Дэвиду. Тяжёлый период, очень. Если честно, всё не так весело как мне казалось в самом начале. Теперь мне и вправду страшно. Хотя, скорее всего это не страх, я напряжена. Очень, очень сильно. Но ради папы, я справлюсь, я не должна быть слабой. Я не привыкла быть такой. Что ж, этот сумасшедший день закончился, пора выключить мозги и забыть обо всём этом дерьме.
Отпустив все свои мысли, я уснула.
POV Кристофер
Я — тот самый, от которого они пытались скрыть все свои гаденькие поступки, все мелкие и крупные грешки. Каждая на свой лад заказывала себе в баре индульгенцию. При мне часто начинали плакать или наигранно смеяться, лишь бы только обратить моё внимание.
Одежда становилась откровеннее с каждой новой встречей, накручивание пряди волос на палец — всё более настойчивым, взгляды и мысли — все более призывными. Они подходили первыми. Они знали, чего хотят. Они переставали стесняться, показывая своим видом, что в их планы не входит разыгрывание монашек. Слёзы скорби об утерянном без меня времени усыхали, начиналась игра.
Следует сказать, что я им ничего никогда не обещал, наоборот, усугублял всё своим желанием быть свободным, своей возможностью уйти в любой момент. Над тем, что люди влюбляются и заводят семьи — я смеялся в голосину. Когда речь заходила о брачных затеях, я хмыкнул, выказывая тем самым свое глубочайшее презрение к этому абсурдному ограничению моей свободы. Я — молод, красив, не глуп и полон желания обеспечить себя всем, и мне просто нужна красивая женщина рядом, чтобы не было скучно. Честно и непорядочно, зато весело, и ей тоже будут перепадать остатки моих профессиональных побед. Она мне — хорошее настроение, я ей — что-то там.
Самое интересное — ни одна мне не плюнула в морду, все соглашались. Все хавали это дерьмо, улыбаясь, будто это заморский деликатес. Все хлопали в ладоши от восхищения моей жизненной позицией. Все были готовы вскочить на мой мотоцикл и съебаться даже в такие грабительские условия. Таким можно даже срать на голову, они спишут это на сексуальные фантазии. И среди них не было ни одной уважающей себя женщины, которая встала бы и ушла, которой бы можно было посмотреть вслед, сорваться и побежать за ней, чтобы оправдать свой разыгранный спектакль.
Я хотел, мечтал найти такую гордую и умную, которая бы никогда не согласилась на роль футляра для члена, зная, что может быть любимой женой и матерью, но, к несчастью, моя роль отлично вписалась в моральные нормы большинства. Мне не нужна была девственница, скромница, непьющая, некурящая и иже с этим. Мне нужна была уважающая себя баба, всё просто.