- Где ты был? – спросила Анжела, не оборачиваясь к мужу, который все еще продолжал стоять у входа в комнату, никак не решаясь зайти. Будто ждал особого приглашения.
- Гулял, - ответил Кирилл, проходя в комнату.
По его голосу Анжела поняла, что он либо сердиться, либо продолжает корчить из себя обиженного. Скорее больше второе. Злиться Кирилл не умел. А, если и злился, то все его негодование всегда длилось не больше получаса. После чего он начинал ныть, что его никто не любит, ему плохо живется. При этом, его любимой всегда формулировкой была фраза «художника каждый обидеть может».
Когда они поженились, Анжела готова была на все пойти, только бы утешить своего милого. Привыкнув со временем, она перестала обращать внимание на все его «вопли» и «капризы». Только вот сам Кирилл никак не мог привыкнуть к своему поведению. Вернее, раз и навсегда прекратить себя так ввести. Наоборот, игнорирование его «капризов» стало еще больше его раздражать. И теперь он злился не полчаса, а сорок минут. Но и его обиды потребовали значительной «пролонгации». Теперь Антонов обижался без нытья, но ходил по дому с кислым выражением лица.
Кирилл сел на второй пуфик, напротив Анжелы.
- Виноград кушаете?
- А ты не видишь? – поинтересовалась Анжела.
Поведение ее мужа, к которому она привыкла, сейчас снова стало сильно раздражать. Одно дело, когда они были одни. Другое – когда Кирилл вел себя отталкивающе в присутствии других.
- Я тоже хочу, - начал канючить супруг.
- Ну так, кто тебе не дает. Бери, - Анжела подтолкнула к нему миску с виноградом, но Кирилл лишь отмахнулся, хлопнув себя по колену.
Баринов с недоумением и легкой насмешкой следил за происходящим между супругами. Кирилл все-таки взял виноград – те две ягодки, которые, не попав в рот Баринова, побывали на полу. Одну он съел, как ни в чем не бывало, а вторую принялся рассматривать.
- Микроскоп подать? – шутливо спросила Анжела.
Кирилл смотрел на виноградинку, будто впервые в своей жизни ее видел. Заметив на ней какую-то ворсинку, Кирилл сдул ее, после чего кинул ягодку к себе в рот. В это время Баринова разразил смех, который с ним тут же разделила Антонова.
- Что? Что не так? – удивился Кирилл.
Те не ответили. Тогда Кирилл резко вскочил с пуфика и отмахнувшись от смеющихся Анжелы с Ромой, выбежал из комнаты. Баринов хотел было отправиться вслед за ним, но Антонова остановила его.
- Обожди! Ща он вернется.
Через две минуты Кирилл вернулся в комнату. Уже никто не смеялся. Он взгромоздился на пуфик и снова принялся есть виноград. Причем так быстро, словно у него сейчас отберут. Когда винограда не осталось, Кирилл развернулся к экрану телевизора и сделал вид, что смотрит новости.
- Кирилл, - позвала его Анжела.
- Что?
- Может, уже прекратишь себя так вести?
- Как так? – быстро переспросил Кирилл.
- Ну, вот так, как ты себя сейчас ведешь? Может, хотя бы повернешься к нам?
Кирилл выполнил просьбу супруги, но все равно продолжил свою игру в обиженного.
- К вам, значит, да? – уточнил Кирилл, делая ударение на «вам».
- Ну, ко мне, - Анжеле, которой уже начинало поднадоедать поведение супруга, удалось сохранить невозмутимое спокойствие. Чего не скажешь о Кирилле.
- Ребята, может, вы поговорите без меня? – предложил Баринов, поднявшись с дивана. – А я пойду, прогуляюсь.
- И пиво купи, - буркнул Кирилл, когда Рома вышел из комнаты.
Оставшись вдвоем, Анжела подошла к Кириллу и присела к нему на колени, обнимая за плечи.
- Ты еще долго будешь злюкаться? – учтиво поинтересовалась она и потерлась своим носиком об его двухдневную щетину. – Блин, ты такой колючий, как ежик.