- Ты еще хлебнешь с ними горя, - предсказывает он.
А вот и повод спросить о том, что волнует больше всего.
- Что тебя беспокоит? По-моему, они отличная команда.
- Отличная, не вопрос, вот только они подчиняются координатору проекта.
Это ни разу не новость, но я внимательно слушаю, что говорят бывшие «призраки» о своем координаторе. Они называют его ни много, ни мало Архангелом. Кто он на самом деле, ни один из них, разумеется, не знает.
- Разберись с ними, это твои люди, - мне известно, что, по крайней мере, двое из команды Кортни прежде тоже служили во втором мотострелковом батальоне под началом Сандерса.
К нам подтягиваются остальные, появляется одуревший от споров с яйцеголовыми Веньяр, и разговор превращается в шутливую пикировку. Парни Кортни охотно включились в беседу, только их командир держится особняком, очевидно не собираясь с кем-либо здесь сближаться.
Вечером все собираются в офицерском клубе. Веньяр организовал игру в покер, этакий междусобойчик, на который Жано позвал только наших. Но, поскольку особых развлечений на базе нет, ребята из других подразделений пришли тоже, и мероприятие стало носить статус турнира Штормзвейгской базы ОВС.
Едва я появляюсь в дверях, Веньяр встает и распахивает объятья. Парни поглядывают на меня с любопытством.
- Молодец, что пришел, Дан, - объявляет Жан, - но играть, извини, тебе нельзя.
- С чего бы это? – не то чтобы я сильно хотел провести вечер за картами, но услышать такое от друга чертовски обидно.
- Да, почему лейтенанту нельзя сыграть? – вступается за меня Забияка, который не играет сам, зато азартно болеет за своего боевого товарища Джека Нормана, которому здорово подходит его позывной – Слон.
- Потому что лейтенант Райт – любимчик фортуны, - провозглашает Веньяр, заставляя меня в очередной раз чувствовать неловкость, - ему везет во всем, и в войне, и в любви. Где гарантия, что он не сорвет весь банк?
Кажется, он уже успел набраться. Похлопав Жано по плечу, убираюсь подальше от дешевой популярности, выискивая взглядом знакомые лица. Но ни Рэндела, ни, естественно, Бэт, ни Сандерса в клубе не наблюдается. Даже Кортни нет, хотя все его парни болтаются здесь.
Тогда я просто устраиваюсь на диване перед телевизором, где группа солдат азартно комментирует новости. В частности, завтрашнюю церемонию подписания конвенции о легализации морфоидов. На экране Лина - ну а кто же еще? - расписывает значимость конвенции для улучшения политической обстановки Перекрестка. На ней строгий бордовый костюм: приталенный пиджак, подчеркивающий идеальную фигуру, и узкая юбка до колен. Волосы гладко зачесаны назад. Она выглядит старше и еще красивее, чем раньше. Рано или поздно из второй леди Штормзвейга она станет его лидером. В междумирье титул правителя не наследуется, но Лина столько делает для благополучия своих граждан, что ее обожают все от мала до велика.
- Она, правда, была твоей невестой? – нахально спрашивает Забияка, бухаясь на подлокотник дивана. И снова все, кто расслышал, смотрят на меня с любопытством и удивлением.
- Кто растрепал?
Впрочем, можно было даже не спрашивать.
- Ну и как она? – снова пристает неугомонный Скотти.
Ребята внимают, с нетерпением ожидая ответа. Наверное, им странно, что дочь лидера Умано могла обратить внимание на кого-то, вроде меня, простого оримского солдата.
- Не скажу.
Мое заявление встречают дружным гоготом и пониманием.
- Сочувствую, приятель, - кто-то хлопает по плечу.
- Райт хоть попробовал, а на тебя, Виллис, такая баба даже не посмотрит.
- Ничего, Дан, потом мемуары напишешь. И про плен, и про прелести принцессы…
Вымученно улыбаюсь, терпеливо дожидаясь, когда тема моих отношений с Линой будет исчерпана. Веньяра хочется придушить.
Наконец, офицеры переключаются на тему нехватки обеспечения, которая волнует всех куда больше, чем чей-то неудавшийся роман, и я ухожу. На крыльце вытаскиваю пачку, с облегчением вставляю сигарету в рот. И тут же понимаю, что оставил зажигалку у себя в комнате.
Оборачиваюсь и вижу огонек возле своего лица.
- Сэр, - Скотти дает мне прикурить, а я взамен угощаю его сигаретой.
Мы враз опускаемся на ступеньку. Забияка приваливается к перилам и так ожесточенно раскуривает свою сигарету, а потом кашляет, что я понимаю – он не курит. Ну, или приучился курить совсем недавно.
- А правду говорят про гранату?
Его вопрос застает меня врасплох. Одно дело обсуждать девушек, и совсем другое растрепать о том, о чем никто не должен знать.
- А что говорят про гранату?
У Забияки по-детски широко распахнутые глаза. Он заметно тушуется, и я пользуюсь этим для того, чтобы атаковать.
- Что за приказ нарушил Кортни?
Скотти кашляет и, выкинув окурок в траву, поднимает руки:
- Понял, больше не буду!
- Если хочешь, я отвечу. Да, про гранату – правда. Я пытался убить Рагварна. А что натворил твой командир?
- Он, - Скотти так густо краснеет, что видно даже в сумерках, - пытался спасти девушку. Она… - он умолкает, собираясь с мыслями, - она оказалась в закрытом периметре. Сандерс велел нам держать границу, и ни шагу за ограждение, но когда их стали расстреливать с вертушки…
- А Сандерс прикрыл его?
- Вроде. Он подделал собственный приказ в планшете капитана. Они друзья, Уп… майор хоть и строгий у нас был, но, сука, справедливый. Когда он сбил эту проклятую вертушку, я уже с жизнью прощался, сэр. И Тайлер такой же, за нас с ребятами горой.
Вот оно что. Никаких тебе военных преступлений, вроде покушения на главнокомандующего вооруженных сил Оримы. Один спасал человека, другой вывел его из-под трибунала ценой своей карьеры. И, похоже, семьи.
Где, интересно, Рэндел раздобыл этот чертов протокол о нарушении приказа? Надо сказать ему, чтобы уничтожил. Дела-то прошлые.
Скотти таращится на меня с любопытством, к которому примешивается некоторый ужас и, кажется, уважение.
- Вот вы точно понимаете больше других, сэр, - неуверенно произносит он, - скажите, чего добивается лефтхэнд?
- Что ты имеешь в виду, Скотти? И, кстати, меня зовут Даном.
- А я Райан, но мне не нравится мое имя, так что лучше Скотти.
- Как скажешь, - какой забавный паренек.
- Вот я так думаю: лефтхэнд – это же заккарийская оппозиция?
- Ну да.
- И они добиваются независимости Заккара?
- Кажется, это одно из основных требований.
- Тогда почему они не предъявляют это требование? Зачем им Орима?
Немного сбитый с толку, я закуриваю еще одну, и Скотти снова протягивает мне зажигалку.
- Извините, сэр, я в риторике как-то не очень. Но вот эти заккарийцы развели морфоидов и других тварей, как там их, захватили Ориму. Зачем все это? То есть…
- Цель не соответствует затраченным усилиям? Это ты хочешь сказать?
- Глупость какая-то получается, - Скотти вытряхивает сигарету из пачки, но я накрываю его руку своей:
- Не начинай ты это. Загнешься от рака легких.
- А сам-то? – хмыкает Скотти.
- А я загнусь раньше. Не знаю, что тебе сказать, Райан. По мне так никакой логики во всем этом нет.
Скотти убирает пачку, вздыхает и, мгновение помедлив, поднимается:
- Разрешите идти, сэр?
- Иди, Скотти, хорошего вечера.
Тот машет мне рукой и уходит обратно в клуб. Я затягиваюсь, прикрывая глаза. В траве оглушительно стрекочут цикады.
- А паренек задает правильные вопросы, - замечаешь ты.
Ага, вопросы-то, может и правильные, да только ответов на них нет. И что с этим делать, я не знаю. Одна надежда, что ты, старший и умный, догадаешься, кто стоит за захватом нашего мира, и чего они добиваются.
А я иду спать.
Глава 16
Утро дня X начинается засветло. Удивительно бодрый, с учетом вчерашнего турнира тире попойки в офицерском клубе, Веньяр поднимает меня в половине шестого.