Первое, что делаю, заходя в дом, - проверяю детей в детской. Марат мне уступает свою комнату, сам остается в комнате для гостей. Принимаю душ и не замечаю, как начинаю гладить свое тело, спускаясь ниже к центру пожара, глажу, и в какой-то момент открываю глаза и смотрю на темный голодный взгляд Марата, который смотрит на меня.
14
После того случая в душе я старалась проводить меньше времени с Маратом. Я привозила к нему сына на выходные, обменивалась приветствиями и, не говоря больше ни слова, уезжала. Мы общались только по поводу сына. Когда Марат вышел из ванной, хромая и ругаясь, я осталась стоять, как будто под холодным душем. Так прошло три месяца после того случая. Мои отношения со Стасом, сначала стремительно развивающиеся, как будто замерли на месте. Работы было очень много, и я загружала себя по полной, чтобы не думать о мужчинах.
Вечером Стас позвонил и пригласил меня расслабиться в ресторане, послушать музыку и поесть. Сын решил остаться с ночевкой у отца. Стас также сказал, что его дочь уехала к родственникам с ночевкой, и ему одному будет одиноко. Мы уже собирались со Стасом к нему, когда господин Каримов позвонил и попросил приехать к нему. Я очень испугалась, потому что он никогда не звонил мне, когда Дем был у него, и просить - это было на него не похоже. Извинившись перед Стасом, я вызвала такси и в волнении поехала к нему. Было уже поздно, и такси долго не находилось. Когда такси приехало, я буквально вылетела из него и побежала к дому. Дверь мне открыли не сразу. Я стояла и нетерпеливо стучала ногой по полу. Дверь открыла домработница Валентина Ивановна. Она сказала, что все наверху, в своих комнатах. Я влетела в детскую, где детей осматривал какой-то врач, как потом выяснилось, педиатр. Марат стоял, опираясь на стену, и по его лицу я заметила, что ему плохо. Он увидел меня, и даже в таком его состоянии я почувствовала его голодный взгляд. Но я мысленно дала себе пощечину, чтобы не давать себе надежд на что-то. Оказалось, что все Каримовы заболели простудой, и половина работников дома Каримова тоже. Так и не договорившись, мне пришлось взять на себя заботу о Софье, болеющем Демиде и Марате, потому что я не могла съездить домой за одеждой и пижамой. Мне пришлось взять футболку Каримова в качестве пижамы. Я прямо чувствовала себя в ней сексуально.
В понедельник я позвонила на работу и предупредила, что беру больничный. Но скучать мне не дали, работы было много для удаленной работы. К концу второго дня я чувствовала себя выжатой от стонущих и ноющих моих мужчин. Заварив чай, я выпила его, а затем со спящей Софьей пошла проверить Демида. Я также положила Софью в кроватку и поцеловала ее щечки. Я уже так привыкла к ней, как будто это моя дочь. И уже нет тех чувств, которые я испытывала, узнав о ее существовании. Но вопрос о том, где ее мать, очень мучил меня, но я не собиралась задавать его Каримову.
Приезжала Нина, и я обрадовалась, что смогу забрать Демида домой и оставить Марата и Софью на нее. Но увидев меня, она вздохнула с облегчением и сказала спасибо. Она также тихо уехала, как и приехала.
Еще раз проверив температуру у Демида и убедившись, что она спала, я пошла проверить его отца. Зачем я это делаю, я не понимаю. Вроде как я начала встречаться со Стасом и готова жить с ним, но стоило Каримову позвонить, и я тут же оказалась здесь. Я ругаю себя, но в то же время занимаюсь его домом, его дочерью и умудряюсь терпеть его невыносимый характер, а сейчас, когда он болеет, он еще хуже.
Подойдя к его комнате, я тихо приоткрыла дверь и вошла, чтобы проверить его температуру. Он не давал мне покоя, проводя совещания по скайпу даже между приемами лекарств. Я только закатывала глаза. Медведь в берлоге и то менее опасен, чем господин Каримов на больничном.
Мерное дыхание говорило о том, что он спит. Я подошла к кровати, чтобы проверить температуру. Положив ладонь на лоб, я убедилась, что температуры нет. Я уже собиралась уйти в детскую, где оборудовала себе спальное место. Но очнулась, когда лежала на груди Марата. Я пыталась выползти из его объятий, но силы были неравны. То ли от усталости, то ли от чего-то еще, я уснула, прижавшись к Марату, и сквозь сон почувствовала легкий поцелуй в висок..