«Даже в ушах зашумело».
Я поняла, что у меня отвисла челюсть, и быстро закрыла её.
Он отошёл от окна и подошёл к большому письменному столу, заваленному аккуратными стопками бумаг. Он остановился за ней и встретился со мной пронзительным взглядом:
— Я задал тебе вопрос.
Он это сделал? Я облизала губы:
— Эм... я не...
— Ты знаешь или не знаешь, как пользоваться пешеходным переходом?
— Да. Я имею в виду, конечно.
Он скрестил руки на груди, отчего его накрахмаленная белая рубашка на пуговицах натянулась на широких плечах. Рукава у него были закатаны, и тёмные волосы покрывали мощные предплечья.
— Интересное утверждение, учитывая, что ты стояла на другой стороне улицы целых десять минут, не нажимая на кнопку.
Мои щёки вспыхнули:
— Ох. Это. Что ж…
— Я не работаю с глупыми людьми, мисс О'Салливан. Ты глупая?
Часть вожделения, затуманивавшего мой мозг, рассеялась. Я вздёрнула подбородок:
— Нет. Я далеко не глупая.
Он мгновение рассматривал меня. Затем он коротко кивнул.
— Посмотрим, — он указал на стул перед своим столом. — Сядь.
Я не могла не чувствовать себя послушной собакой, когда двинулась вперёд. Но нужно было либо выполнять приказы, либо проваливать, поэтому я подошла к стулу и села.
Он устроился в своём кресле, затем указал на моё колено:
— Это что, портфолио?
Я дотронулась до кожаного футляра:
— Да. Я подумала, что могла бы показать...
— Ты думала неправильно, — его голубые глаза были жёсткими, когда он смотрел на меня через стол. — Я не беру стажёров.
— Знаю.
— Мне всё равно, даже если на папины деньги ты купишь место в архитектурной школе Гарварда, — он откинулся на спинку стула и положил руки на подлокотники, отчего на его тяжёлые дайверские часы упал свет из окна. Вблизи я могла разглядеть тёмную тень дневной щетины на его подбородке. — Ты здесь, чтобы быть моей секретаршей.
— В агентстве по трудоустройству сказали «ассистент». И мой отец не покупал мне место, — произнесение последней части заставило мою кровь вскипеть. Почему богатые парни всегда предполагали, что все остальные действуют так же, как они? Как будто они не могли постичь мир, в котором люди преуспевают только благодаря таланту. Его отношение приводило в ещё большее бешенство, потому что он был талантлив. Ему не нужны были деньги, чтобы открывать перед ним двери.
Он положил ногу на ногу, глядя на весь мир, как король, наблюдающий за крестьянином.
— Называй себя как хочешь, при условии, что выполняешь задачи из этого списка, — он поднял палец, указывая на лист бумаги, лежащий на краю его стола.
Я наклонилась вперёд, намереваясь поднять его. Когда я это сделала, пуговицы моей рубашки натянулись, зловеще обтягивая грудь. Меня пронзила тревога, я схватила бумагу и откинулась на спинку стула, пока у меня не произошёл сбой в гардеробе. С колотящимся сердцем я просмотрела список. Затем я подняла взгляд:
— Вы хотите, чтобы я убралась в вашей ванной?
Его голубые глаза были прекрасны. И высокомерны.
— Никто не заставляет тебя оставаться.
— На всё это у меня уйдёт по меньшей мере несколько часов. Уже больше трёх...
Он не ответил. Он просто наблюдал за мной. Что было достаточным ответом.
«Принимай это или оставь», казалось, говорил его взгляд. В любом случае, это его бы не беспокоило. Он просто добавил бы меня к длинному списку помощников, которые сбежали после столкновения с худшим боссом Бостона.
И я могла бы попрощаться со своими мечтами о стажировке.
Я снова пробежала взглядом по списку.
— Я хорошо плачу, — тихо сказал он, заставляя меня поднять глаза. Что-то блеснуло в его голубых глазах – возможно, ощущение надвигающейся победы. Но это было там и исчезло так быстро, что я не успела ничего сказать. — Дипломы Гарварда стоят недёшево, мисс О'Салливан.
В этом он был прав. Он также был прав насчёт своей зарплаты. Я бы зарабатывала больше, чистя его туалет, чем работая стажёром-архитектором в другой фирме. Так могу ли я проглотить свою гордость и сделать это?
Ты – О'Салливан. Ты можешь делать всё, что угодно.
Я села прямее:
— Где вы храните чистящие средства?
Глава 2
Джонатан
Я не собирался нанимать Райли О'Салливана. Я понял это в ту секунду, когда увидел её стоящей на улице напротив моего офиса.
У меня было твёрдое намерение отправить её восвояси. Я даже подготовил свою речь, когда она бросилась к особняку, её длинные ноги впивались в тротуар, а эта нелепая юбка задиралась на её упругих бёдрах.
Я сбился со счета, сколько женщин, и даже несколько мужчин, испробовали на мне этот трюк. Я даже не мог их винить. Облегающая одежда и знойный образ при определённых обстоятельствах могли бы многого добиться.
Ни одно из этих обстоятельств не существовало в моём офисе.
Так было не всегда. По общему признанию, я впервые в жизни вышел на поле, когда был молод, глуп и при деньгах. Тогда я думал, что наличие сексуальной секретарши – это часть всего пакета услуг «успешного архитектора», который я получил вместе с дипломом Гарварда. Я также пребывал в заблуждении, что встречаться с моей сексуальной секретаршей – хороший способ найти значимые отношения.
Мой отец всегда говорил, что я медленно учусь.
Но я научился. По сути, я понял, что тот счастливчик, который может сказать, что у него есть всё. Спустя десять лет после открытия собственной фирмы у меня была чрезвычайно насыщенная профессиональная жизнь и несуществующая личная. Когда мне нужно было посетить торжественный приём или какое-нибудь отраслевое мероприятие, я находил эффектную блондинку, которая искала несколько фотосессий и разворот на страницах светской хроники газеты. Взаимовыгодный обмен без каких-либо условий. Легко и удобно. Совершенно безвкусно.
Вокруг было достаточно разворотов светской хроники, чтобы люди поверили, что у меня есть свой типаж. Высокая, загорелая и светловолосая. Чёрт, может быть, даже я начал в это верить.
Затем Райли О'Салливан стояла на углу напротив моего офиса, вся со сливочной ирландской кожей и темными волосами. Она смотрела на моё здание так, словно оно её раздражало. Как будто она была готова высказать всё, что думает по этому поводу.
И она привлекла моё внимание, как фейерверк.
Странное биение началось в моей груди, когда она приблизилась к особняку, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это было моё чёрное, сморщенное сердце.
Учащённо бьётся.
Потому что длинноногая красотка в чёрном юбочном костюме направлялась мне навстречу. Послеполуденное солнце коснулось её волос, когда она торопливо переходила улицу, придав её каштановым волнам оттенок красного дерева. Её ноги были обнажены под юбкой (что было на два дюйма выше профессионального), а каблуки должны были быть не менее трёх дюймов (верхний предел профессионального). Её приталенный жакет был застегнут на талии и облегал грудь.
Её полная грудь. Четвёртый размер, может быть, чуть больше, если моя оценка была верной. Так оно и было. Хороший архитектор знает, что с размерами нельзя предугадывать заранее.
Но даже несмотря на то, что моё сердце бешено колотилось, а кровь приливала к неудобным местам, я твёрдо намеревался отправить Райли О'Салливана домой. Возможно, у неё и была степень магистра архитектуры в Гарварде, а кожаный портфель под мышкой был полон впечатляющих работ, но она играла в эту игру, как и все остальные. Её одежда была достаточным доказательством этого.