Сотрудники перестали хихикать и стали взволнованно перешептываться.
И лишь Старикова не потеряла присутствие духа:
- Порвем, как Тузик грелку!
Медицинское светило поежилось от этого крика, но на провокацию не поддалось. Врач махнул указкой в сторону стоящих на сцене стендов кратко и поинтересовался:
- Надеюсь, все уже успели досконально изучить сие наглядное пособие?
- Как Тузик грелку! - прозвучало в ответ.
Игнорируя инсинуации Стариковой, врач продолжил инструктаж:
- Тогда слушайте четвертое правило: вводить свечу надо так, чтобы та с абсолютной неизбежностью оказалась за сфинктерами, в ампуле прямой кишки...
Несколько минут врач, поочередно показывая указкой на изображенные на стендах рисунки, с важным и архисерьезным видом объяснял сотрудникам мистико-проктологические азы ректальной эзотерики и теологии.
Глядя на столь эффектную проповедь тайных медико-оккультных методик, удавились бы от зависти Елена Блаватская, Карлос Cеcар Сальвадор Аранья Кастанеда, тайный тибетский клан Рюрихов-Рерихов и интегральный йог Шри Ауробинда, а вместе с оным и все остальные великие просветители заблудших душ из сонма индийских гуру.
Сотрудники с тревогой пялились на стенды. Их содержимое походило на пособия для последователей того направления в средневековой инквизиции, которое всем остальным способам избавления человечества от нечистой силы предпочитало сажание на кол. Тех из вас, сестрицы, кого заинтересовало данное средство борьбы со Злом, отсылаю к горькому опыту основателя научного социализма Томаззо Кампанелла (известного своими опусами "Город Солнца" "Монархия Мессии", "Метафизика" и, конечно же, "Апология Галилея"), заподозренного инквизиторами в нехорошем.
Но царившее после выступления Леонтовича воодушевление настолько крепко держало в своих стальных когтях наивные души работников могильно-гробовой отрасли, что из зала пока никто даже и не думал дезертировать.
Более того, Старикова одобрила анальную тему выступающего и предложила собравшимся глубже изучать даваемый врачом материл, чтобы потом со знанием дела рвать задницы подлым конкурентам.
Выступление Леонтовича столь сильно распалило в душе Стариковой пламя ненависти к врагам родной корпорации, что она почти не слышала, о чем вещают со сцены. И ей уже казалось, будто врач тычет указкой вовсе не в детали кишечного тракта, а показывает ею поле будущей битвы, направления ударов штурмовых групп сотрудников "ИNФЕRNО" и позиции окопавшихся на господствующих высотах подразделений противника.
- И наконец, - врач сделал паузу, чтобы все могли прочувствовать важность последнего постулата, - пятое правило академика Гельмгольца: после введения свечи следует воздержаться от дефекации. В противном случае вся медицинская наука будет бессильна вам помочь.
Потрясенный откровениями врача зал безмолвствовал и пропитывался запахом валидола.
Довольный произведенным на публику впечатлением врач указал на стоящие вокруг зрительного зала кабинки с занавесками из белого полотна и скомандовал:
- А теперь прошу вас получить "Новую эру" и использовать ее вон в тех кабинках. И заклинаю вас, господа: ради всего святого, не бойтесь подтеканий!
Довольный собой, своим местом в мировой науке и гонораром за инструктаж врач удалился с гордо поднято головой.
Правда, когда он проходил мимо Стариковой, и та рявкнула про Тузика и грелку врач дернулся, как ударенный током в позвоночник. Но на это уже никто не обратил внимания. Ибо все предвкушали кульминацию столь необычного шоу и верили, что она будет еще необычнее, чем его начало.
Мымра и вахтер, сопровождаемые Леонтовичем, внесли в зал и положили на край сцены коробку с упаковками "Новой эры".
- Ну, соколы мои, разбирайте подарки от дядюшки Ляо! - сказал сотрудникам Леонтович.
Откровенно говоря, он сильно сомневался, что найдется столь уж много дураков, купившихся на его байки. Поэтому прибавил:
- Всем, кто пройдет процедуры, после них - концерт, отгул и бесплатное пиво в буфете.
Однако произошло невероятное для Леонтовича событие. Сотрудники бросились к сцене и, отпихивая друг друга локтями, расхватали упаковки "Новой эры".
"С такими наивными дебилами нам не страшны никакие конкуренты", - обрадовался Леонтович и довольно потер потные от волнения ручонки.
Однако, оказавшись у кабинок, сотрудники - и даже шебутная Старикова - как-то разом утратили желание совершить подвиг. Они сбились в кучки и стали испуганно переговариваться друг с другом.
"Нет, все-таки не такие уж они и дебилы", - помрачнел Леонтович и крикнул:
- Мы команда?!
- Да! - еле слышно квакнули сотрудники.
- Не слышу! Громче! Мы команда?
- Да-а! - уже бодрее проблеяли сотрудники.
- Мы лидеры или пыдиры?
- Мы лидеры! Мы не пыдиры! - прежняя уверенность начало возвращаться к людям. - Мы лидеры! Мы не пыдиры!
Дабы подстегнуть процесс Леонтович рванул на груди рубашку и истошно завопил, словно ему воткнули шило в самое чувствительное место:
- Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а?!
- Да! Да! Да-а-а-а! - заголосил народ. - Мы лидеры! Мы не пыдиры!
Тогда Леонтович указал на кабинки и спросил:
- Мы идем куда?
- Туда! - ответили ему. - Мы лидеры! Мы не пыдиры!
- Куда? - переспросил Леонтович.
- Туда! - Мы лидеры! Мы не пыдиры!
- Туда-а-а?
- Туда! Туда! Туда! - размахивая упаковками "Новой эры", Сотрудники ринулись в кабинки и уединились там.
Скоро оттуда до Леонтовича донеслись звуки (визг, стоны, сопение, радостные крики и пр.), подтверждающие, что сотрудники ответственно отнеслись к его воззваниям и инструкциям врача.
А тем временем на сцену вышла культовая отечественная поп-звезда, всемирно известная своими пластическими операциями. Популька завыла перед почти пустым залом (народ-то разбрелся по кабинкам) под фанеру грустную песню о тяжелых трудовых буднях влюбленного в работу клерка. Припев звучал так:
Кре-е-стики! Но-о-о-лики!
Все мы трудо-го-о-ли-ки!
И как один умре-е-е-м!
За рабо-о-чим столо-о-м!
Хорькоффу, сидящему в одиночестве на первом ряду, песня очень понравилась. И по ее завершению, президент "ИNФЕRNО" наградил поп-звезду аплодисментами.
И тут к Хорькоффу подошел Леонтович и сообщил:
- Андрей Яковлевич, я пошел.
- С Богом! - благословил на святое дело Леонтовича Хорькофф.
- Как гласит народная мудрость: один раз - не либераст. А Вы?
- И я не либераст, будьте уверены.
- Да нет, что Вы, Андрей Яковлевич, я ж о другом! Насчет "Новой эры" интересуюсь.
- Мне нельзя ее принимать. Тесть прибьет, коли прознает, что я без его ведома чего-то там употребил. Он о моем мужском здоровье сильно печется.
- Нехорошо получится, Андрей Яковлевич. Народ не поймет. Решили же, что все вместе эту бодягу употребим. Люди поэтому все так легко восприняли. Дескать, раз начальство употребит, то и мы в стороне не останемся. А сейчас выяснится, что Вы - президент - слово нарушили. Трудовой коллектив обидится. Вы хотя бы для вида в кабинку зайдите, чтоб все видели: и Вы с нами заодно.
- Даже и не знаю... - засомневался Хорькофф, но тут же в его голове прозвучал голос Ивана Адыгеича: "Станешь импотентом, Андрюха, - пеняй на себя, не зять ты мне после такой подляны".
- Решайте сами, - вздохнул Леонтович.
- Решил. Употреблять не буду. Даже вид делать не рискну. Потом не докажешь, что просто так постоял в кабинке и вышел. Слухи пойдут. А здесь у моего тестя стукачей не меряно. Тут же заложат, суки.
Леонтович пожал плечами. Покрутил тазом, разминая анус, и несколько раз пукнул. И, на ходу снимая пиджак, направился за ширму. Скоро оттуда раздалось его громкое уханье, словно там резвился филин...