ГЛАВА 1 3 . И ТАКАЯ ЖЕ МУТОТА У ОСТАЛЬНЫХ
1
- Да-а-а у-уж, - протянула я, выслушав рассказ Хорькоффа. - Весело у Вас тут живется. У нас в конторе такого не было даже в самые лихие времена.
Я с интересом разглядывала растоптанную упаковку "Новой эры". Хорькофф тоже смотрел на нее - так, словно та была ядовитой змеей, попытавшейся цапнуть его за голень.
- И все же, я так и не услышала, чего же в вашенском анально-погребальном заведении натворила эта шняга?
- Поначалу она лишь стимулировала сотрудников к работе.
- Типа, допинг для офисного планктон?! Клево! - воскликнула я, вертя в руках и вовремя притыренный, а потому и не растоптанный ничьей ногой блистер. - Это ж сенсация, елы-палы! А чего ж тогда про такую шнягу нигде не говорят. Кстати, откуда Вы ее выкопали?
Хорькофф в нерешительности покрутил на пальце массивный перстень с большим сапфиром, раздумывая, стоит ли отвечать на мой вопрос.
- М-м-м... Вообще-то, "Новая эра" не сертифицирована Минздравом. Более того, как выяснилось позже, это вообще контрабандный товар.
- Рисковый Вы человек, Андрей Яковлевич! - восхищенно произнесла я. - Завидую Вашей смелости. Мне бы никогда на такое духу не хватило. - Это ж надо: скормить своим пацанам паленый товар от какого-то там Мяу-Сяу-Дзяу. Не каждый отважится... Ну хоть эффект-то был?
- Увы. И не малый.
- Типа, все перестали сачковать и взялись за работу?
- Еще как взялись, - Хорькоффа передернуло.
- Чувствуется, Ваши воспоминания не из приятных.
- Вы никогда не открывали своими руками дверь в Ад?
- Не имела возможности. Ну если, конечно, не считать дверь в вашенском офисе, с которой пришлось повозиться. Неправильные тут двери. И ручки неправильные. Я себе копчик из-за этого отбила. До сих пор болит. Как бы от ушиба хвост расти не начал. А Вы, Андрей Яковлевич, значит, отворили-таки врата преисподней?
- Отворил. Не врата, конечно, а так - калитку. Но нам и этого хватило.
Хорькофф задумался. Судя по его мрачной физиономии - всерьез и надолго. Я решила не мешать ему рефлексировать. Главное, стрелять ни в себя, ни в меня не уже не собирается.
Чтобы занять себя хоть чем-то, я подошла к лежащей на полу банде из древнеегипетского пантеона. И начала ставить куклы на их прежние места.
"Эх, на что только не идут капиталисты, чтобы выжать из эксплуатируемых масс прибыль, - подумала я, вспомнив кое-что из прабабушкиных рассказов. - Раньше во времена доброй старой Российской империи барин стимулировал трудовой энтузиазм работников поркой на конюшне. Потом коммунисты стали сажать в концлагеря всех, кто опаздывал на работу или бракодельничал. А теперь вот такая байда: свеча в попу - и ты идеальный офисный сотрудник. Следующий шаг - удаление из мозга той зоны, что отвечает за лень. После такой операции человек станет роботом. Но поскольку робот круче человека, то рано или поздно капиталист подумает: "А на хрена мне нужен человек-робот, когда у меня есть робот-робот?" И миллиарды пиплов останутся не у дел, превратившись в сидящую на социальном пособии массу с искалеченными мозгами".
Вернув богов и демона в прежнее положение, я отдала их шеренге честь и села на прежнее место.
Молчание затягивалось. И я просто физически чувствовала, как в звенящей от напряжения тишине под потолком кабинета клубятся самые ужасные мировые секреты, а в его углах скребутся разгадки самых глубоко запрятанных тайн всех цивилизаций нашей Галактики...
Сию архизловещую тишину разорвали трели мобильника Хорькоффа. Он глянул, кто звонит, поднес телефон к уху и спросил:
- Как дела, Динара?
Из трубки что-то бормотнули женским голосом.
- И у меня все в порядке. Как маленький?
В трубке сначала раздался задорный младенческий визг, а затем снова забубнила женщина.
По щеке Хорькоффа проползла щедрая мужская слеза.
- Я рад за вас.
Из трубки бормотнули с интонацией неполного доверия к Хорькоффу.
- Нет, я в порядке. Совещание проводили. Устал.
Из трубки бормотнули вопросительно.
- Нет-нет! Они все ушли, - ответил Хорькофф. - Как и обещал, разгоню всех по домам. Нечего сутками торчать на работе. Я и сам скоро уйду домой. Так, ерунду кой-какую доделаю и тут же - к тебе. Ну все, целую.
Хорькофф смахнул щедрую мужскую слезу со щеки.
Чтобы сбить его с депрессивного настроя, я решила втянуть его обратно в нашу с ним обоюдовыгодную беседу:
- А чо у вас тут везде заики? От умственного напряжения? Или от специфики труда?
- Врачи говорят о каком-то там "нарушении метаболизма нейронов речевой зоны", - ответил Хорькофф. - У нас куча специалистов побывала. Но излечить моих сотрудников никто не смог.
- Понятно. Наверное, поэтому у них руки, как стальной капкан. Взять, к примеру, Вашу секретутку.
- А что с ней не так? - поинтересовался собеседник.
- Все! - не стала я мелочиться. - Дрянная тетка. Тупая и жлобистая. Будь я мужиком, никогда бы не женилась на такой стервозине. Ей надо всыпать розог и сослать в монастырь, как в старые добрые антисоветские времена Российской империи.
- Гм, - клиент явно сомневался в вынесенном мной приговоре.
- А главное: силищи у бабы - вагон. Если бы она прямо сейчас начала бы Вас насиловать, то не только я, но даже и взвод ОМОНа не смог бы спасти Вашу честь.
- Сил и прыти у моих сотрудников хватает, - Хорькофф невесело усмехнулся. - . И интеллект неплох. А вот эмоций мало. У некоторых уже их вообще не стало. Это больше всего нервирует. А к их плохой дикции уже привык.
- Да и я уже тоже. А что было после той пафосной анальной вечеринки? Нет, я не глумлюсь, чес-слово! Просто и в самом деле любопытно. Не каждый раз про такое рассказывают. Уверена, если бы по такому сценарию сняли фильм, то он собрал бы всех оскаров мира. Итак, что же случилось потом?
- Через неделю ко мне зашел Леонтович...
2
- Добрый день, Андрей Яковлевич! - радостно улыбаясь, произнес Леонтович, входя в кабинет к Хорькоффу.
- Судя по Вашему триумфальному виду, эффект есть, - догадался Хорькофф.
- Более чем! Сегодня, ешкин кот, ни одного человека в курилке не появилось, - Леонтович болезненно прищурился, когда солнечные лучи попали на него сквозь оконное стекло.
- Все бросили дымить!?
- Ага!
- Причина?
- Спросил двоих заядлых куряк. Говорят в один голос: мол, не охота да и времени нет - очень работать хочется.
- Ого!
- Не то слово! - Леонтович отодвинулся в тень, достал из кармана черные очки и надел их. - Не зря, ешкин кот, денежки за "Новую эру" заплатили.
В кабинет вошла секретутка с подносом, на котором, кроме двух чашек с чаем, блюдечко со сладостями.
- Снежана, рабочий день сегодня укорочен вдвое, - глянул на настенные часы Хорькофф. - Можешь идти домой.
- Спасибо, но я лучше еще поработаю, - сказала секретутка и ушла.
- Странно, - озадаченно произнес Хорькофф. - Раньше она всегда куда-то спешила. Отпрашивалась. Даже из-за нехватки времени собиралась на полставки перейти, чтоб только по полдня работать. А тут вдруг - уходить не хочет. Мне даже утром показалось, что она вообще со вчерашнего дня не покидала приемную.
- Так ведь со вчерашнего дня отсюда, кроме Вас, никто не уходил. Все пашут, ешкин кот, как сумасшедшие.
- Поразительно! Никак не ожидал такой самоотдачи от персонала, - довольно улыбаясь, Хорькофф с наслаждением захрустел миндальным пирожным, запивая его чаем.
А вот лицо Леонтовича, лишь только он начал жевать сладости, мигом приобрело весьма кислое выражение. Та же пастила, которую он еще день назад с удовольствием бы съел, вдруг стала для Леонтовичу ужасно противной.