Хорькофф подошел ко мне и, выдвинув ногу вперед, патетически заявил:
- Послушайте меня, девушка. Если Вы меня обманите, я Вас из-под земли достану.
- Рада, что мы наконец-то перешли на деловой тон! - весело откликнулась я на угрозу. - Вот таким Вы мне гораздо больше нравитесь. А то уже заколебала всякая лирика. "Я во всем виноват!". "Доверчивый дуболом, поверивший в сказочку Леонтовича". "Еще неделя-другая и разразится бу-у-у-ря"...
- Я не шучу. Учтите, мне уже терять нечего. И я готов... на многое!
- Давайте-давайте! Наезжайте-угрожайте! Настоящий бизнес в Москве всегда начинается со слов: "Запомни, чувак, мы тебе не какие-нибудь лохи из Усть-Наливайска. И если ты нас кинешь, то замочим не только твою любимую канарейку, но и до йоркширского терьера твоей невестки доберемся!"
- Не надо над этим шутить!
- Какие шутки! За такими с Вашего позволения "шутками" стоят, точнее лежат закопанными или погребенными под речным илом миллионы покойников. В лесах Подмосковья перестали расти мухоморы. Потому что там лишь за 1990-е не меньше ста тыщ трупов прикопали. Мне знакомый мент рассказывал. Настоящий полковник. Из тех, которые даже жене не врут.
Хорькофф рванул воротник на горле. Клиенту почему-то резко перестало хватать воздуха. Ну нет у мужика чувства юмора. И ничего с этим не поделать. Не прививается оно мичуринскими методами. С таким чувством надо либо родиться, либо пригодиться.
Я продолжила ерничать:
- Начните рассказ с того, что, где б я не скрылась, Вы все равно доберетесь с тесаком в руке до моего беззащитного горла и перерубите оное - бледное и тонкое, с двумя голубыми прожилками - со словами: "Так будет с каждым, кто решит меня поиметь!"
- Вы меня неправильно поняли, - смутился Хорькофф. - Я совсем не боюсь, что Вы меня...Просто...
- Просто мы теперь с Вами не просто один расстроенный мужчина и одна обаятельная женщина, а подельники, то есть деловые партнеры на всю оставшуюся на свободе жизнь. И теперь нас сможет разделить только Следственный комитет или смерть.
В общем, с трагических переживаний по поводу разразившейся в "ИNФЕRNО" катастрофы Хорькофф весьма легко переключился на деловую волну.
Не слушая мои наивные пояснения по всем пунктам реализации моей гениальной идеи по спасению тонущей в потусторонней мгле корпорации, Хорькофф взял буклет и стал рассматривать находящуюся там таблицу выплат по страховому случаю.
Отчаянье ушло с лица клиента. И на оном сначала появились интерес и надежда, а потом желание поиметь со сделки хороший гешефт. Вот тут я и поняла, чем такой простой романтик, как я, отличается от пиплов с предпринимательской жилкой в селезенке.
Я бы ни за что не смогла бы после таких мавританских страстей, коими только что пылала душа Хорькоффа, переключиться на деловую волну еще бы часа два, а то и три.
А вот мой собеседник уже забыл, что собирался пустить себе пулю в главную извилину мозга, и начал оной чего-то там активно химичить.
Видя это, я залилась соловьем:
- И не надо есть меня таким недоверчивым взглядом! Мы за все заплатим! Клянусь в том здоровьем своего начальства - П.П. Прушкина и Пал-Никодимыча. Пусть у них отсохнут мениски и выпадут пупки, коли я нарушу такую страшную клятву! Пусть их расстреляют из травматов рейдеры! Пусть им всю жизнь голуби будут гадить на шляпы! Пусть...
- Конкретней! - потребовал Хорькофф, все более превращаясь из рохли и нытика в акулу капитализма - явно взыграла буржуйская кровь, наверняка его предком был недострелянный чекистами купчик или биржевой маклер.
- Кокретность - мое второе имя! - бодро откликнулась я. - Мы компенсируем Вам: бабки, выплаченные сотрудникам за причиненный им ущерб, судебные издержки и даже стоимость Ваших нервов, истрепанных во всей этой катавасии. Целый лимон штатовских тугриков получите.
- Вы издеваетесь!? - Хорькофф раздраженно бросил прочитанный буклет с вложенным в него договором на стол передо мной. - Это же смешные деньги! Вы хоть чуток представляете, какими мы тут суммами ворочаем?
- А то ж! Понимаю - не к босякам пришла.
- Нас такие гроши не спасут!
- Да, на такие бабки особо не разгуляешься, - не стала спорить я. - К сожалению, на большее, чем лимон баксов, я договариваться не рискну. Вероятность страхового случая - стопроцентная. И ясно, что ОВО "LАДИК" придется раскошелиться и выплатить всю сумму. Я б вообще не стала бы страховать вашенские риски, не имей на то жестких указаний от начальства в обязательном порядке заключить договор с "ИNФЕRNО". Нашим он почему-то очень важен, - я пододвинула буклет обратно к Хорькоффу.
- Пустяшный разговор. Такую мелочь я легко могу снять и со своего личного счета. Я рассчитывал на серьезные деньги, - Хорькофф передвинул ко мне буклет.
- И все-таки, Андрей Яковлевич, даже столь малое количество баксов на дороге не валяется, - я снова пододвинула буклет к Хорькоффу.
- Не смешите мои тапочки! Я даже в последнем классе школы зарабатывал больше. Это несерьезно!
"А ведь и в самом деле, только для такой нищебродки, как я, лям зелени - солидный куш, - лишь теперь до меня дошло, насколько серьезно влип клиент. - Для таких же пацанов, как Хорькофф, это мусор".
- К сожалению, я не могу увеличить размер выплат, - развела я руками. - Это грозит: ОВО "LАДИК" - разорением, а мне - могилой. Моя контора сурова с нашкодившими агентами. Прецеденты были. И не все легко отделывались простым и добрым контрольным выстрелом в затылок.
Вдруг зазвонил мой мобильник. Я поднесла его к уху и услышала голос Пал-Никодимыча:
- Как у тебя там дела, Лодзеева?
- Дела идут, контора пишет! Все зашибись, Пал-Никодимыч, - отрапортовала я. - Уже почти заканчиваю переговоры. Осталось все ничего: дать пару консультаций по порядку страхования, добить пару несущественных деталей в договоре, обсудить открывающиеся перед нами глобальные перспективы и отобедать на торжественном ужине в мою честь.
- Мы сами все добьем, обсудим и отобедаем. Сейчас мы с юристом к вам подъедем.
- Зачем?! - не поняла я. - И сама справлюсь! Не нужно!
- Дело слишком серьезное, чтобы тебе доверить. Считай, твоя работа с Хорькоффом кончена. Мы теперь вместо тебя с ним потолкуем.
- Так все уже ж практически на мази! - я растерянно моргала глазами, силясь врубиться в смысл происходящего, который хоть и ускользал от моего сознания, но на подсознательном уровне весьма сильно тревожил мою интуицию, которая прямо-таки вопила о том, что сейчас меня очень даже чувствительно кинут на бабки.
- И это хорошо! И это правильно! Так и надо работать! Ты молодец, Лодзеева! Я всегда говорил, что ты далеко пойдешь и всех нас обгонишь. Однако формальности мы должны добить сами. Тут столько нюансов, о которых ты пока по молодости и не ведаешь. А мы матерые спецы. Будем разбираться, что к чему.
Постепенно вместе с предынфарктным состоянием до меня начал доходить смысл комбинации, которую замутил шеф. И я спросила его напрямик:
- А как же мои комиссионные?! Нет, я не имею ничего против замены игрока в команде. Вопрос лишь в том, за кем будет засчитан победный гол и кто получит за него премиальные.
- Тут вопрос сложный, - шеф замялся и дальше понес откровенную пургу, от каждой порции которой мое сердце все сильнее сжималось в тревожном предчувствии провала.
Я увидела, как Хорькофф вытащил из буклета вложенный между страницами типовой договор страхования и попытался его прочесть, но заметив, что держит оный вверх ногами, истерически захихикал.
Похоже, после озвученного мной предельной суммы контракта клиент снова начал погружаться в мир отчаянья и стремительно терял последнюю надежду на спасение. Впрочем, я тоже ее теряла.