«Я попал!», — с ужасом понял профессор.
«Он попал», — догадался ушлый зомби.
«Он догадался, что я попал!» — ужаснулся профессор.
«Он врубился, что я догадался, что он попал», — облизнулся зомби».
Вообще-то, сестрицы, Дмитро, сам того не желая, затронул интересный вопрос. И в самом деле, ведь зомби не обязательно должны быть стандартного вида — подобные мумиям кривоногие и криворукие инвалиды, едва передвигающиеся по асфальту.
Зомби вполне могут быть летающими и плавающими. И довольно шустрыми.
Прикиньте, сестрицы. Засели вы со снайперкой на крыше высотки. Забаррикадировали все входы-выходы из нее. И ждете, когда на улице появится толпа беспомощных мертвяков, чтобы отстрелить каждому из них башку.
И вдруг — на тебе! — атака сверху: на вас пикирует стая летучих зомби. Каково, а?
Или вот еще как может случится. Пойдете вы купаться в океане. А оттуда вас хвать за ногу щупальце.
Вы:
— Отпусти меня, добрый осьминог!
А он:
— Я вовсе не добрый осьминог, а злой зомби!
Вы:
— А-а-а!
Он:
— Р-р-р-р! Ням-ням! Вкусняшка!
Тяжело вздохнув, я достала «Последнего правозащитника Бухаловщины» Барсы Упыревой.
Там тоже не нашла ничего заслуживающего внимания, кроме следующего эпизода:
«Вдруг бухаловский депутат вылез из кресла и, подвывая, на четвереньках пополз к губернатору. В кабинете резко запахло дерьмом.
У губернатора от ужаса волосы встали дыбом даже на тех местах, где никогда и не росли. Ибо тут и самому педальному лоху стало бы ясно: приемную губернатора посетил вовсе не бомж и даже не человек.
— Отвали, зомби! — взвизгнул губернатор. — Только дотронься до меня, триппераст, и я укушу тебя за нос!
Губернатор широко раскрытыми глазами затравлено следил за приближавшимся к нему ужасом, как студент юрфака следит за выемкой из его кармана полицаями пятиграммового пакетика с героином и трех патронов, понимая, что из гордого, сытого и свободного человека за секунды превращается в завшивленного зэка.
Зомби вцепился костлявыми пальцами в губернаторские ноги и попытался о чем-то поведать остолбеневшему от страха хозяину области.
— Конс… конст… конститу… конституция, — наконец смог выговорить живой мертвец.
Губернатор обмочился и упал в обморок».
Ну не знаю, сестрицы, по-моему, иррациональный страх человека перед живыми мертвецами сильно преувеличен пиндосским кинематографом.
Не верю я, будто русский мужик — даже в трезвом виде — испугается какого-то там зомби. Вот налогового инспектора — это да. Группу омоновцев в масках — тоже да. Группу террористов в масках омоновец — и этих тоже да. А какого-то там вонючего зомби, еле ковыляющего по паркету — нет.
А вот полсотни страниц из книжки Параскевы Упыревой «Некробиологи-1. Начало великого пути» я прочла с удовольствием.
Особенно понравилась следующая сцена:
«Собравшиеся в лаборатории студенты офигели по самые гланды, а оживший покойник мерзко прокаркал им:
— Скорее убейте меня, пока я всех не перекусал! Хорош говно жевать, придурки! Убейте меня по-быстрому!
Я сняла с ноги сапог и попробовала упокоить его ударами воскресшего мертвеца. Безрезультатно!
Тогда мы начали обливать зомби всякой хренью, что стояла на полках лабораторных шкафов. Последним облил зомби наш уральский самородок Вася по кличке Алкаш.
И сразу же тело зомби разложилось. И теперь на каталке лежала отвратительная, гниющая масса.
— Ты чем его облил? — спросила я Васю.
— Ептыть! — воскликнул он, посмотрев на наклейку на колбе. — Да это ж анализ моей мочи, я его дал Машке для лабораторки у второкурсников… А перед этим я напился святой водички из канистры, что нам поп в Татьянин день освятил. Очень уж с бодуна ломало, а воду в общаге отключили.
Мы все с восхищением посмотрели на Васю».
После Параскевы я прочитала пару десятков страниц из «Два зомби и собака» Никеши Гробового. Ничего романчик.
Особенно вот это понравилось:
«Наш Бобик облаял колдунов, но кусать их не стал. Видимо, побрезговал.
Из тьмы к нам с Пашей шагнуло некое грязное чмо в лохмотьях под видавшим виды плащом и, крепко схватив каждого из нас за правую руку, потащило к алтарю. Одурманенные заклинанием чернокнижников мы послушно, как коровы на бойню, последовали за чмом, матеря его в спину и показывая ему фак указательным пальцем левой руки.
Чмо подвело нас к алтарю, и в свете горящих на нем эльфийско-жидомасонских иероглифов нам удалось разглядеть харю провожатого — мертвеца с дыркой во лбу, откуда сочилась тухлая слизь.
— Не падайте духом, пацаны! — усмехнулся живой мертвец, заметив нашу реакцию на свою морду. — Умирать совсем не страшно. А вот ожива-а-а-а-ть… Хи-хи-хи-хи-хи!»
Мы с Пашей поежились, а Бобик, основательно пометив алтарь, протяжно завыл».
А вот интересно, сестрицы, если кто из нас превратится в зомби, то как на это отреагируют наши домашние питомцы — собаки, кошки, хомяки и прочие канарейки?
В принципе, большинство из них ориентируются на запах больше, чем на слух или зрительную картинку. Так что будьте осторожнее и смотрите, как бы вам в ногу не вцепились мертвой хваткой ваш драгоценный Бобик вместе с нее менее драгоценным Мурзиком и морской свинкой Анджелиной.
Напоследок решила полистать «Сказание о Темном Пацифисте» Изи Проклятушкина и «Крах нью-йоркской биржи» Абдулы Ротшильда. Особенно понравились два кусочка оттуда.
Вот первый:
«Дикий холод… Мыкола почувствовал себя соплей, замерзшей на сибирском морозе. Сознание превращалось в лед. Лед превращался в ничто.
Но тут чей-то голос произнес:
— Во имя Антихриста, его отца Люцифера и Темного духа восстань из мертвых Мыкола!
Вдруг слух у Мыколы враз обострился. Он услышал, как под полом оскверненной черными попами церквушки шуршат крысы, а в костре потрескивают православные иконы.
Мыкола открыл глаза. Перед ним стоял черный поп, над которым кружились крылатые бесы. Еще трое бесов в углу с азартом резались в карты.
«С чего меня так торкает-то? — удивился Мыкола. — Может, это белая горячка?»
— Нет, отрок, то не белая горячка, — прояснил ситуацию черный поп-телепат. — Тебя срезала пулеметная очередь святого ополченца. А я воскресил.
— Зачем? — насторожился Мыкола.
— Пора завязывать с войной, иначе некому будет вступать в воинство Антихриста. А он через год придет во Львов. Иди в Киев и перекусай зачинщиков бойни.
«Ну держитесь, милитаристы! — проревел Мыкола, с чьих клыков стекала густая слюна. — Миротворцы пленных не берут!»
А вот кусочек из второй книги:
«В огромном зале фондовой биржи в лужах крови валялось более трех сотен сильно покоцанных трупаков. А еще там были тела тысяч непонятно откуда взявшихся собак, тронутых разложением.
На подземных этажах биржи были обнаружены просторные залы, где брокеры проводили мерзкие кровавые обряды. Там представитель Всеамериканского клирингового епископата, монсеньор Мойша Благочестивый, хорошенько бухнув, дабы не обгадиться от страха, провел обряд изгнания нечистой силы.
А затем позванный сюда взвод городского гарнизона охотников на привидения уничтожил из огнеметов все останки живых мертвецов. Потом по приказу нью-йоркского мэра саперы взорвали всю биржу ядерным фугасом.
Но даже этого показалось мало трясущимся от страха евро-американцам. Поганое место залили бетоном и запретили там ходить под угрозой электрического стула.
С тех пор горожан больше не тревожат гуляющие по улицам зомби и дикие собаки. Зато стало привольно жить кошакам. Они в марте так громко орут и дерутся меж собой, что не дают спать уличным бомжам. И те пишут на туалетной бумаге жалобы в ООН, благо с посланием в руке до ее офиса можно легко дойти пешком».