Смирившись с обстоятельствами, Роман ближайшему торговцу яблоками бросил свою походную торбу с серебряной монетой, попросив наполнить её самыми спелыми и ароматными плодами. Гемура при этом весело заржал, и начал нетерпеливо перебирать передними ногами, а когда на его морду накинули торбу с яблоками, он тут же захрустел, и сам побрел к кварталу касожской общины.
Радости матери не было предела, когда её младший сын взбежал по лестнице на высокую террасу особняка, и склонив голову, припал щекой к её рукам. А когда он сообщил ей о беременности Татьяны, Вдовствующая Княгиня не смогла сдержать слез умиления.
После короткого рассказа о произошедших переменах в жизни касогов, и как обстоят дела в Старой крепости, Роман сообщил матери, что Мстислав её с ним ожидает на пиру во Дворце Акрополя. Решив, что не следует долго испытывать терпение Князя Тмутаракани, Вдовствующую Княгиню подобающе приодели, и сев на поданных лошадей, она с сыном покинула свой особняк.
Подъезжая к Акрополю, касоги ясно услышали доносящуюся из Дворца музыку, и поспешили в Трапезную, где уже накрыли столы, и для начала пиршества ждали только появления Романа с матерью. С их появлением и обменом приветственными любезностями, вино полилось в кубки, зазвучали хвалебные тосты, музыка зазвучала с новой силой, а лихое безудержное пиршество Князя пошло своим чередом.
Осень в Тмутаракани самая благодатная пора. Ухоженная заботливыми руками земля щедро одарила людей богатым урожаем, моря и реки ценной вкусной рыбой, а бескрайняя степь разнообразной дичью и тучными стадами скота. И стол в Княжеском Дворце ломился от изысканных яств как никогда.
Копченые сомы, севрюги и осетры, соседствовали с жареной в сухарях камбалой, кефалью, кумжей и судаком, а в фруктово-масляных заливках красовалась барабулька и скумбрия. Среди глубоких ендов, с осетровой и щучьей икрой, коровьим маслом, сметаной и золотистым каймаком, стоял разнообразный сыр, пары дюжин бесподобных вкусов.
И конечно же колбасы, фаршированные фруктами гуси с поросятами, как и тушеная в овощах баранина с говядиной. А еще были пышные сдобные пироги с разными очень вкусными начинками, от фруктов с ягодами и сырами, до грибов с овощами, и печенью с вареными яйцами.
Ну а вина, пиво и медовуха, были не менее бесподобными, нежели яства, и переливаясь сотнями бликов от света масляных светильников, живительными ручьями текли из бурдюков и кувшинов, прямо в сверкающие дорогой отделкой кубки. Ну и конечно же на столе хватало сладостей, от мёда с засахаренными фруктами, до персидской пахлавы с халвой.
Все это было творением рук дюжины поваров, каждый из которых представлял на Княжеской кухне свою городскую общину, и в совершенстве знал кухню своего народа. Правда случалось, что не успевая что то приготовить вовремя, хитрецы пользовались услугами поваров из таверн с Агоры, где каждая община города имела свой особняк.
В таких особняках для состоятельных посетителей, на первом этаже располагалась таверна с музыкантами и танцовщицами, где можно было встретить игроков в кости, а на вторых этажах имелись спальные покои с распутными красавицами. Правда отдых в таких местах на Агоре обходился значительно дороже чем в Порту, где за городскими воротами, у пропахшей рыбой пристани, располагались такие же особняки, для посетителей попроще.
Пиршество во Дворце завершилось лишь глубокой ночью, и Роман отправился на ночлег в дом матери. А вот Всеволод с Бориславом после пира отправились на Агору, чтобы провести остаток ночи с распутными красавицами в особняке греческой общины. Грядущий день обещал братьям быть полным забот и суеты, так что как следует отдохнуть, им было просто необходимо.
Предчувствия муромцев не обманули, и Мстислав их с утра ввел в планы предстоящего похода. Собрав в Малом Приемном покое Ярополка, Евстафия, Романа, Всеволода и Борислава, и ознакомив с картами, Князь обратился к ним:
- Есть у кого мысли, как города брать без разорения? Не лежит душа наследие отцовское в пепелище превращать, а боюсь придется. Ярослав все таки старший брат мне, и права на Киев по завету отца за ним. Я желаю унизить его, наказать примерно за дерзость, Русь при этом не ослабив. Покаяния его жажду страстно, а не смерти и разорения державы нашей. Не горю желанием в народе братоубийцей прослыть.
- Да чего тут думать? Ворота подпалим тем зельем, что водой не потушить, крючьями зацепим, и сорвем с петель. А не станет ворот, от преград на скорую руку из всякого хлама, защитникам толку мало будет.- предложил Борислав.