К тому времени уже совсем рассвело, яркое солнце подымалось все выше, раскаляя остывший за ночь воздух, и вскоре от утренней прохлады не осталось и следа. Колояр вернулся с конюшни, и Доляна позвала всех к столу, где дымились горячие вкусные пирожки с лебедой, и пенился кислый квас.
Предупредив отроков, чтобы подальше от торговой площади держались, ибо в городе не спокойно, Микита оправился в свою, пропахшую кожами и шкурами мастерскую. Друзья пошли заниматься шапкой, а Доляна начала убирать со стола, часто огорченно вздыхая.
В тесной вонючей кладовой, где Микита хранил кожи и шкуры, Орислав за час ловко натянул шкурки на колоду, и вместе с Колояром поспешил в корчму. Друзья успели достаточно пропитаться запахом сырой кожи, чтобы Добрыня решил, будто они всю ночь трудились над шапкой не покладая рук, и встретил друзей радушно, а не косился по недоброму.
До полудня мало что происходило в Суздале, женщины с малыми детьми уходили в лес собирать ягоды с кореньями. Мужики выполняли различную работу по дому, вырезали из коряг ложки с игрушками, или плели из прутьев лапти с корзинами. Гончары мешали глину, кузнецы что то чинили, а охотники с рыбаками еще с восходом отправились на промысел.
Так что с утра над Суздалем разносился стук топоров, молотков, скрип ворот или повозок, звон церковного колокола, да окрики горожан, или стражников. Но двое друзей спешили по пыльной знойной улице к корчме, послушать песни гусляров, шутки скоморохов, или рассказы проезжих торговцев, про дальние земли.
Но в этот день в корчме было не до песен с былинами, все обсуждали внезапно подорожавшие продукты, и внимательно прислушивались к речам волхвов. А те знай своё твердили, что все напасти от Чернобога, что чернецы в угоду ему принеся на Русь новую веру, охмурили людей сладкими увещеваниями, отвратив от старых Богов света.
Что кривда поселилась в людских сердцах, не стало на Русской земле правды, и если люди сейчас не одумаются, то ждет всех неминуемая погибель. Многие "достойные мужи" Суздаля, чей голос не раз звучал на городском Вече, теперь собрались в корчме послушать волхвов, да за хмельным квасом обсудить, как лучше поступить.
Начиная с мая, каждую неделю жизнь большинства населения становилось все хуже и хуже. Притом все знали, что прошлогоднего зерна в городе еще не мало, и подозревали, что знать специально вгоняет городскую бедноту в крайнюю нужду, стремясь закабалить.
В полдень перед корчмой стал собираться народ, и ворча решили дождаться возвращения рыбаков с охотниками. Многие стали вспоминать рассказы дедов, что в стародавние времена, в лихую годину было принято есть "единым столом", когда всю еду готовили в одном месте, и делили на всех.
Только ныне знать не станет делиться своими медами, пирогами да разносолами ни с чернью, ни с мастеровыми, что негоже. Да и Посадник за свой стол кроме Дружины со знатью, даже городских стражников вряд ли пустит, велика мол честь.
После полудня вернулись рыбаки с пятью возами рыбы, и отправив один воз в Детинец, начали торговать по установленной Посадником высокой цене. Негодованию народа не было предела, учитывая что и месяц назад привозили по пять возов, а значит рыбы пусть и мелкой но в реке Нерль достаточно.
Охотники тоже вернулись с разной мелкой дичью, которой в лесах стало заметно меньше чем ранее, и тоже стали продавать по недоступной для большинства городского населения цене. Сразу на торговой площади начались шум, ругань, и бабий плач с причитаниями, а после начал гулко звонить колокол, собирая народ на Вече.
Далеко прокатились гулкие раскаты вечевого колокола, и побросав свои дела, весь народ Суздаля потянулся на торговую площадь. Всполошился и Посадник в Тереме Детинца, и настоятель храма Отец Тихон, начав облачаться к выходу в люди.
Тем временем из корчмы Добрыни, под радостные возгласы собравшегося на улице люда, вышли волхвы в сопровождении "достойных мужей", и не торопливо направились прямо на площадь. Там уже, стоя на Лобном месте, кланяясь на все четыре стороны, "били челом добрым людям града Суздаля" разные мужики из крестьян и ремесленников, возмущенные произволом Посадника.
Они требовали немедленно призвать его к ответу, и отменить новые цены. Все собравшиеся на площади жители горячо поддерживали их требования, и жаждали появления Посадника.
В скором времени тяжелые ворота Детинца со скрипом отворились, и оттуда выехал Посадник с дюжиной своих дружинников, которые грубо растолкав толпу, окружили Лобное место. Посадник спешился, поднялся на Лобное место, и резко окрикнул собравшихся: