После этого Олдман помог подняться на ноги. И обратился к доктору:
- Спасибо, и еще раз прошу прощения за столь поздний визит.
- У вас были на то веские причины, - ответил Горсен.
- Лишь бы успеть, - сказал Симеон и повторил ритуал перемещения.
Снова головокружение, к которому добавилась еще и боль. Снова падение в яму. Снова вспышки, на которые нельзя смотреть. Я упала, как только мы оказались на первом этаже особняка Форстеров. Не желая терять ни минуты, поднялась, превозмогая боль в голове.
- Десмонд! - крикнула я, осматривая первый этаж, забегая в столовую, на кухню, в зал.
Но здесь сестры и брата не было. Быстро побежала наверх, чуть не упав на второй же ступеньке. Руки Олдмана успели поймать меня. На нем не было лица. Он, как и я, был шокирован таким поворотом.
Оказавшись в первом пролете, увидела их. Десмонд сидел на коленях, спиной к нам, держа на руках сестру. Из больших окон на них падал лунный свет.
- Десмонд, - позвала я супруга, не смея сделать шаг ближе.
Он повернулся. Не вставал, продолжая держать Оливию на руках. В его стеклянных глазах стояли слезы, рот был приоткрыт, а плечи дрожали.
Симеон возник передо мной, сделав несколько шагов сторону брата и сестры. Но тут же остановился, услышав ледяной голос друга:
- Стой на месте, Симеон. Иначе я буду вынужден убить тебя. А мне бы этого не хотелось, - его голос прозвучал, словно гром.
Маг опустил голову, хотел что-то сказать Форстеру, но так и не смог.
- Дес, - раздался болезненный шепот Оливии. - Мне страшно умирать.
Муж отвернулся от нас, посмотрев на девушку.
- Я рядом, - ответил он, тем же шепотом, не отводя взгляд. - Не бойся, милая.
- Не предавай меня, - дрожащая рука Оливии опустилась на щеку Десмонда, аккуратно поглаживая. - Не уходи, прошу.
- Все будет хорошо, родная. Я тебе обещаю, я не отойду ни на секунду, - голос мужчины все же дрогнул. - Я люблю тебя, Оливия. И никогда тебя не забуду.
- Мне очень больно, - прошептала магичка, не в силах больше держать руку, опустила ее.
- Потерпи, - просил ту Дес и вынул окровавленный кинжал из ее правого бока. - Родная моя, любимая сестренка. Мама простила тебя за отравление, Джослина простила тебе убийство. Ирнест простил тебя, также как и его семья. Я прощаю тебе, родная, свою измученную жизнь. И я продолжаю любить тебя. Прости и ты меня за те грубые слова. И прошу тебя, обними за меня родителей.
Сказав это, Десмонд поднял кинжал и резким движением вонзил его прямо в сердце сестры. Оливия громко вскрикнула, широко раскрыв глаза. А после обмякла в руках брата и издала последний вдох.
Раздался протяжный звон часов на Башне Спасения. Двенадцать часов ночи.
Десмонд закричал, что было сил. Начал рыдать, не выпуская из рук мертвое тело сестры, прижимал к себе. А после вынул нож, поднял над собой, желая уйти вслед за Оливией.
- Нет! - бросилась я к супруга, пытаясь остановить. - Прошу тебя, Дес, не делай этого! Нет, не надо, - не сдерживая слезы и истерику, говорила я, схватившись за руку мужа, в которой тот держал оружие. - Я люблю тебя, Дес. Умоляю, приди в себя, очнись! Подумай обо мне, о Мэтти, о Симеоне. Как мы будем жить без тебя? Прошу тебя, любимый, не совершай этой ошибки.
Но, кажется, Форстер не слышал меня. Смотрел на высокого поднятый кинжал, продолжая неистово рыдать и кричать, что есть мочи. Он оттолкнул меня, выронив нож, что звякнул, упав на пол. Десмонд вновь обнял сестру, пачкая руки и одежду ее кровью. Все тело мужчины тряслось, а голос начал садиться от громких воплей. Еще никогда прежде мне не приходилось видеть его в таком состоянии. Форстер аккуратно положил тело Оливии на холодный пол, нежно погладил по голове и прошептал:
- Прости меня, родная.
Он еще долго сидел возле сестры, оплакивая ее смерть. А мы с Олдманом боялись подойти к нему. Он сходил с ума от горя. Хватался за волосы, начинал вновь рыдать. А после резко замолкал, вглядываясь в пустые, уже неживые, глаза Оливии.
Но наконец, Десмонд нашел в себе силы. Закрыл глаза сестры, прошептав:
- Спи спокойно.
А после поднялся на ноги, не оборачиваясь, заговорил:
- Все кончено, - произнес он не своим голосом. - Она мертва, Сим. Знаешь, друг, мне приходилось много раз убивать, но еще никогда я не чувствовал себя так, как сейчас. Сестра моя умерла, и забрала с собой часть меня.
- Мы похороним ее достойно. Она это заслужила, - не скрывая своих эмоций, отозвался Олдман.