Трипп снова встряхнул флакончик, и таблетки внутри защелкали, застучали по пластику, словно кости.
– Между прочим, это средство вызывает привыкание. Кроме того, принимать их без наблюдения врача просто опасно.
Я передернула плечами, старательно притворяясь, будто мне наплевать.
– В последние несколько лет мне пришлось нелегко, так что… К тому же я принимаю их не все время, а только… только когда мне бывает особенно тяжело, а я сама не справляюсь. – Я отвернулась, чтобы Трипп не догадался по моим глазам, что я лгу. – Марк ничего такого мне не говорил. Он просто называл эти таблетки «счастливыми пилюлями», и они действительно… они действительно мне помогают, – закончила я с виноватым видом. Больше всего мне сейчас хотелось переменить тему, поэтому я села на кровати, опершись затылком на изголовье.
– Слушай, а ты и правда коронер? Почему? Что случилось? Мне казалось, ты собирался учиться на врача.
Его лицо осталось непроницаемым.
– Собирался и даже поступил. Но потом передумал.
– Но почему?! Насколько я помню, ты всегда мечтал стать кардиологом, и…
Немногословность Триппа могла подействовать обескураживающе на любого, кто не знал его достаточно хорошо. Мы вместе росли, поэтому я неплохо его изучила, однако его молчание меня буквально пугало. Каждый раз, когда Трипп замолкал, это означало, что он глубоко задумался, когда же он наконец открывал рот, то всегда говорил не то, что я ожидала.
– Ты уехала, – сказал он, предоставив мне самой догадываться, что́ могли означать эти слова.
Закрыв глаза, я изо всех сил сосредоточилась на том, что происходило у меня в голове, пытаясь составить из отдельных слов правильные вопросы, хотя и не была уверена, что мне так уж хочется услышать ответы. Когда я снова открыла глаза, то увидела, что Трипп спокойно глядит на меня. Я уже собиралась спросить его, куда девалась Бутси и что случилось с моей матерью, но новый приступ мигрени мне помешал. Боль снова вспыхнула в висках и была такой острой, что у меня даже глаза заломило. Нет, поняла я, я не хочу знать ответы на свои вопросы. Впрочем, чтобы их задать, мне все равно нужно было принять мою «пилюлю счастья». Без нее я бы просто не справилась.
Невольно устремив жадный взгляд на флакончик в руках Триппа, я произнесла пересохшим ртом:
– Дай мне таблетку, Трипп. Всего одну!.. Нет, со мной все в порядке, просто нервы немного разгулялись. Ну дай!.. Это же такой пустяк – даже водой запивать не нужно.
Но он, похоже, не собирался отдавать мне таблетки. Вместо этого Трипп спросил:
– Когда ты ела в последний раз?
Моя голова буквально раскалывалась от боли, а перед глазами плыли красные круги.
– Не помню. Наверное, вчера… Или раньше?.. Кажется, это было еще в Арканзасе.
Трипп поднялся.
– Тебе нужно как следует поесть и заодно восстановить баланс жидкости в организме, не то обезвоживание тебя вот-вот доконает. Томми как раз готовит завтрак. Я принесу тебе яичницу, бекон и овсянку, а когда ты поешь – дам тебе твою таблетку, но только непременно со стаканом воды.
Я с силой прижалась затылком к деревянному подголовнику в тщетной надежде унять пульсирующую внутри боль.
– Что это ты тут раскомандовался?
Трипп засунул руку с зажатым в кулаке флакончиком глубоко в карман. Лицо его по-прежнему не выдавало никаких эмоций. Наконец он сказал:
– Я сейчас вернусь.
Он вышел, а я осталась рассматривать бабочек на обоях. Ничего другого мне просто не оставалось. Ах, если бы я только могла вскочить с постели, сбежать вниз и потребовать ответы на все вопросы, которые долбили мою голову изнутри! Увы, вряд ли это было мне по силам. Теперь уже не только руки – все мое тело сотрясала крупная дрожь, так что даже опустить ноги на пол и встать мне, пожалуй, не удалось бы.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем дверь снова отворилась и в спальню вошел Трипп. В руках он держал поднос с завтраком. Вытянув шею, я попыталась заглянуть ему за спину и испытала острое разочарование, когда убедилась, что он был один.
– А где… Томми?
Трипп не спеша поставил поднос мне на колени, потом опустил на тумбочку стакан с водой, предварительно убедившись, что я смогу до него дотянуться. Наконец он вернулся в кресло и только после этого заговорил:
– Томми… Он еще не готов с тобой разговаривать, ведь когда ты уехала, ты бросила и его тоже. – Он кивком показал на поднос. – Поешь, потом я дам тебе таблетку, и мы сможем поговорить.