- Хочу позвать Мару. Пусть сама общается со своими. Но давай так – вдруг там совсем не те, за кого себя выдают. Смотрим на реакцию девушки и соответственно действуем. А сейчас попробую дотронуться до её разума.
Антон, закрыв глаза и, отключив все органы чувств, попытался вспомнить тот энергетический канал, по которому на него выходила Мара. Через пару минут поисков, вдруг вспомнил про так и не снятую собственную защиту и, отключив её, почти мгновенно лкунулся в эмоции девушки. Чего там только не было... И злость на себя (и на него) за невозможность общаться ментально, и раздражение, что её вчера вечером так небрежно выдворили из комнаты и многое-многое другое. Но было и нечто, что выпадало из общего плана. Это, скорее, было на более глубоком пласте подсознания, то, к чему он привык за все годы общения с сестрой – даже не симпатия, а ростки чего-то более серьёзного. Того, что он никогда ни в одной женщине по отношению к себе так и не почувствовал, даже в Марине. В мыслях той превалировало скорее стремление к браку, к совместной жизни… Здесь же здесь Антон ощутил именно чувства. И это его неожиданно смутило, потому что и сам к Маре относился не просто как к красивой девушке, а чувствовал внутри своей души нечто большее, хотя и боялся в этом признаться даже самому себе.
- «Мара, простите, что врываюсь к Вам в голову без предварительного согласия, но на то есть веские причины. Не могли бы Вы, вот прямо сейчас, пройти в кафе, что напротив клиники? Только захватите зонт, если есть, а то на улице льёт как из ведра. Если нет зонта – попросите у охранника, у него есть пара штук для особо забывчивых».
- «Спасибо, Антон, за заботу. Неожиданно. Вы приглашаете меня на ужин?».
- «К сожалению, должен признать, но нет. Здесь находятся люди, которые, если судить по их словам, могут быть Вам очень интересны. А по поводу ужина со мной… У нас есть такая поговорка – «Поживём-увидим». Или другая – «Время покажет».
- «Спасибо. Сейчас буду, только предупрежу отца. Простите, Антон. А что это за «предварительное согласие»?»
-«У нас существует Закон, что ментал не имеет право вторгаться в чужой разум без согласия на то собеседника. Причём согласие необходимо именно озвучить. Иначе такое вторжение может быть строго наказано, вплоть до блокировки Дара».
- «Ясно. Благодарю за пояснение. Буду через пару минут».
Антон открыл глаза и увидел улыбающуюся сестру.
- Тош. Ты точно влюбился в инопланетянку. Я сейчас ощущала твой восторг, восхищение ею и, как мне показалось, нечто большее. И что скажешь?
- Ничего не скажу. - Парень смутился не от слов сестры, а именно от того, что и сам в себе ощутил. Он посмотрел на улицу. Вот дверь открылась и на пороге появилась стройная фугурка. Мара открыла зонт и, несмотря на ливень, пошла к кафе словно королева – не торопясь, с достоинством держа спину и высоко подняв голову.
- Да… Не идёт, а плывёт… Королевна, не иначе… - хихикнула Арина и вновь с улыбкой уставилась на брата. И она так не заметила, как проезжающая машина подняла колёсами целую волну с дороги, которая через секунду должна была окатить Мару с ног до головы, но… так и не долетела, бессильно опав перед девушкой. Антон увидел, как Мара съёжилась в ожидании потока воды, но отметив, что холодный грязный душ отменяется, подняла взгляд и встретилась с глазами Антона.
- «Спасибо», - донеслась до парня тёплая благодарность, которая была с таким подтекстом, что…
- «Не за что». – Девушка ошутила ответный отклик, словно её нежно погладили и широко улыбнулась. Наверное, так, как не улыбалась весь последний год.
И у Антона, который увидел эту улыбку, кольнуло сердце, но он демонстративно отвернулся от окна и вновь увидел смеющееся лицо сестры.
- Всё тебе хихикать. Время, Арин. Будь готова поставить «Щит», что бы закрыть нас, а я, в свою очередь, прикрою Мару в случае непредвиденного. Если начнётся заваруха, выходим на улицу – ты первая, Мара вторая и я последний. Не убиваем никого, но используем парализующие импульсы без ограничений.
- Поняла. Готова. – Арина сразу же стала серьёзной и начала концентрировать в себе силу для мгновенного создания «Щита».
Когда же дверь открылась и в кафе зашла Мара, она, сделав пару шагов к столику, где сидели брат с сестрой, неожиданно остановилась, увидев поднятую в предостережении руку Антона, а потом заметила и его движение головы – мол, посмотри в другую сторону. Она обернулась и… оказалась в объятиях брата, которого совсем не ожидала увидеть сегодня, да и вообще здесь. Мара мгновенно была утащена за другой столик и расслабившиеся двойняшки только сейчас заметили, что и те трое мужчин, которых они приняли поначалу за клонов или биороботов, оказались вполне обычными живым людьми, которых Мара явно знала – обнимания, поцелуи и вздох облегчения всех пяти людей говорили гораздо лучше слов.
- Ну вот, сделали людям приятное, и хорошо. – Антон отодвинулся от столика, на который подошедшая официантка стала выкладывать тарелки с едой.
Когда та закончила сервировку, Арина тихо посоветовала девушке.
- Оль. Все опасения по поводу ТЕХ посетитель закончились. Кажется, они сейчас станут пировать. Так что будьте наготове. О, ну вот, я оказалась права, Вас уже зовут.
Официантка посмотрела в уголок, где сидели непонятные люди, и увидела на их лицах улыбки. К тому же один из мужчин явно её просил подойти.
Когда брат с сестрой остались вновь наедине, Антон поднял бокал с коньяком.
- Моя роднуля. Я горд, что ты показала себя отличным диагностом, а также прекрасным терапевтом, который доказал, что может работать даже со сложными больными. Хочу поднять этот бокал в честь врача, который сегодня самостоятельно проработал целый день, дав возможность трём пациентам продолжить свою жизнь уже здоровыми и полными сил…
- …Так у меня их было четверо, а ещё…
- Чем отличалась моя сестра с самого детства, так способностью не дослушав слова собеседника до конца, будь то родители или старший брат…
- … Какой старший? Это я родилась…
- А так же всегда любила спорить, не желая даже в торжественный день промолчать, а не устраивать скандалы из-за путяков. Молчи, чудище… врачебное… медицинское… родное. За тебя, сестрёнка. За твой первый самостоятельный рабочий день. Я тобой горжусь!!!
Брат с сестрой выпили коньяк, а потом Арина, встав из-за стола, подошла к брату и, обняв его, звонко поцеловала в нос. Настолько громко, что на это обратили внимание все присутствующие в кафе. Антон от неожиданного внимания к себе даже покраснел, а вот девушка, совершенно никого не стеснясь, показала присутствующим в кафе язык… и села на место.
- Спасибо, Тошка. Спасибо за всё, а особенно за твою веру в меня. Я это ценю. Очень-очень.
- Ты чудо из чудес, милая. А сейчас ужинать… Ой, совсем забыл.
Антон, когда вновь увидел в зале официантку, подошёл к ней и что-то прошептал на ухо. Та улыбнулась и, кивнув, исчезла на кухне.
- Признавайся сейчас же, что ты там шептал на ухо Оле? Если не скажешь, в следущий раз не поцелую, а укушу за нос. Помнишь, когда нам было по семь, я тебя укусила за попу, а ты ревел так громко, что мама с испугу неотложку вызвала?
- Ага, а потом папа, узнав причину, из-за чего возникла драка, меня ещё по больной попе пару раз стукнул ладонью, мол, не обижай девочек…
Двойняшки, не торопясь, ужинали, вспоминая детство и все смешные моменты, которые случались с ними за многие годы. Негромко смеялись, то и дело перебивая друг другу, и вновь улыбались словно дети. И они совершенно не обращали внимание за другой стол, откуда за ними всё это время внимательно наблюдали две пары глаз.
Когда всё съели и Арина хотела было встать, брат аккуратно придержал её за руку, вновь усадив за стол.
- Ещё чуть-чуть посиди. Пожалуйста, прошу…
И вскоре к их столику подошли трое – менеджер кафе, главный повар и лично владелица кафе, которая в руках держала небольшой торт, где по углам стояли четыре кремовых свечи, а посредине пятая, чуть меньшая, но настоящая, которая горела, подсвечивая надпись, сделанную по кругу – «Четыре человека, которые будут помнить тебя долго и пятый, котрый никогда ничего не забудет».