- Животные, знаешь ли, понимают многое, - заключил он, так и не подобрав
подходящего определения тому, что Мисора могла чувствовать в Бейонде.
- Знаешь, что с такими понятливыми надо делать? - угрожающе
поинтересовался Бейонд. - Если бы я знал, чем все закончится, я бы к тем
платанам еще и кугуара подманил бы.
Забытый всеми гнедой робко всхрапнул, и попытался изобразить дружелюбие.
- Вот, - тут же заметил его Бейонд. - вот это нормальный конь. Короче, Л,
раз ты вернул себе свою кобылу, то этого коня заберу я. Кажется, он
достаточно спокойный и миролюбивый.
- Ты не можешь, - тут же возразил Л.
Он все-таки вылез из яслей, и теперь занимался тем, что вытряхивал из
карманов овес.
- Мистер Ягами - мэр нашего города, благородный и уважаемый человек. Он
приобрел этого жеребца за огромные деньги. Это противозаконно - отбирать
у него его собственность! - с жаром воскликнул он.
В конце концов, одно дело, когда лошадь отбирают ради торжества
правосудия, и совсем другое - когда на этой лошади собираются увезти чек
на сорок пять тысяч долларов. Сорок пять тысяч, которые Л уже начал
считать своими.
- А зачем ты его оседлал? - задал Бейонд совершенно неуместный вопрос. -
Ты ведь, насколько я помню, как раз собирался конфисковать у кого-нибудь
лошадь. Смотри, как все здорово получилось! Я - с риском для жизни, -
спас твою кобылу, а ты нашел для меня самого лучшего коня в этой дыре, да
еще и оседлал его! Так оно и должно быть у настоящих напарников! Мы будем
делиться последним глотком воды и последним куском клубничного пирога, мы
пройдем сквозь бандитов, как нож сквозь масло, и размажем их по прериям,
как по сдобной булочке, мы будем как Билли Кид и Гаррет, как...
- Помолчи, - оборвал его Л.
Нарисованная Бейондом картина заставила его ощутить инфернальный ужас.
Последнее, чего бы он хотел в этой жизни - это с кем-то делиться, а
предпоследнее - сдохнуть, как Билли Кид, от руки своего "друга".
"Возможно, если у Бейонда будет лошадь, он побыстрее отсюда уедет", -
подумал он, с трудом избавившись от непонятного ощущения, поселившегося
внизу живота, и становившегося сильнее, когда он представлял, что отдает
Бейонду свой пирог. "В конце концов, все это ничего не значит - ведь я
знаю, где искать Айбера. Так что мне надо просто поторопиться, и схватить
его, пока он не упорхнул.
Схватив Мисору за повод, он повел ее к выходу. И, уже оказавшись во
дворе, обернулся к Бейонду:
- С мистером Ягами будешь разбираться самостоятельно, - сказал он.
И, вскочив на Мисору, гордо проскакал через главные ворота - к изумлению
служанки, которая так и не поняла, как шериф сумел выехать наружу, не
въезжая внутрь.
Л надеялся, что обстоятельства вынудят Бейонда отстать. Может, в окно
выглянет миссис Ягами, и предложит Бейонду холодный чай. Может, мистер
Ягами решит сегодня пораньше вернуться домой. Может, служанка,
подметавшая двор, попадет под копыта, и Бейонду придется спешиться, чтобы
оказать ей первую помощь. Может, его конь - точнее, конь мистера Ягами, -
понесет, и через несколько дней Л будет вынужден исполнить печальный долг
- бросить горсть земли в разверстую могилу.
Но Бейонд упрямо держался рядом, и из-за этого дорога к салуну показалась
Л долгой, как индейский народный эпос, повествующий о жизни юного воина,
в котором запечатан дух девятихвостого койота.
Некоторое разнообразие вносили только добрые жители Эль-Пасо,
любопытствовавшие, что за таинственный незнакомец объявился в их городе,
и пытавшиеся обиняком вызнать это у своего шерифа.
- Что, сэр, братца-душегуба из тюрьмы наконец-то выпустили? Радость-то
какая! А как на вас похож - прямо одно лицо!
- У меня нет брата, а если бы был, то я бы прирезал его еще в колыбели, и
свалил бы убийство на кого-нибудь из вас, - процедил Л, но его заглушил
другой голос:
- Да не-ет, это ж федерал из Хьюстона, а шерифа арестовали за
контрабанду. Сейчас вот за мэром едут.
- Врешь ты все! И не федерал это, а ученый с самой Англии, золото у нас
будет искать! А шерифа с мэром не арестовывать будут, а в долю брать,
иначе они тут сами всех арестуют!
- Да вы что, кактусовой самогонки обпились?! Откуда у нас золото? Это же
незаконный сын шерифа от той индейской скво...
Неизвестно, до каких еще диких предположений докатился бы коллективный
разум, но в этот момент Л подъехал к салуну.
- Мистер Берздей с радостью ответит на все ваши вопросы, - обратился он к
сплетничавшим возле поилки ковбоям, и к вертевшемуся возле них в поисках
новостей бессменному редактору "Кактус-Газетт" мистеру Дэмегаве.
Воспользовавшись тем, что Дэмегава, по цепкости и назойливости не
уступавший весенним клещам, намертво перегородил Бейонду дорогу, Л кивком
подозвал Мелло и Ниару, и прошмыгнул в салун.
- Из комнаты мисс Уэди никто не выходил? Отлично! Ниар, обойди дом, и
спрячься в кустах под окном. Если кто-то попытается выпрыгнуть - задержи.
Можешь прострелить ногу, но не голову - Айбер нужен мне живым.
- А я? - тут же напомнил о себе Мелло.
- А ты останешься здесь, и будешь следить, чтобы никто не вошел и не
вышел из салуна.
- Да я понял! - поморщился Мелло. - Ясно же, что надо перекрыть все
выходы. Я хотел спросить, - я могу стрелять по ногам, если кто-нибудь
двинется?
Л обвел взглядом помещение салуна, не увидел никого из тех, чьи ноги он
хотел бы сохранить в целости, и кивнул.
- Только ничего не поджигай, - напомнил он Мелло. - По крайней мере, пока
не убедишься, что я успел отсюда убраться.
- Ясно!
Мелло встряхнул выгоревшими лохмами, и со зверской ухмылкой, способной
напугать даже самого храброго человека, принялся стругать охотничьим
ножом кусок черного шоколада. Случайный прохожий, заглянувший в этот
момент в салун в надежде промочить горло, и увидевший, как Мелло
слизывает с ножа завивающуюся спиралью стружку, тут же вскочил на своего
коня, и скакал, не останавливаясь, до самого Чарльстона, где нанялся
матросом на первое же судно, отплывающее в Европу. Там он завербовался в
британский корпус, отправляющийся на русско-турецкую войну, в Стамбуле
дезертировал, прихватив полковую кассу, принял мусульманство, сделался
евнухом и серым кардиналом Блистательной Порты - но до самого последнего
дня своей жизни с криком просыпался от ночных кошмаров.
- Значит, я могу на вас положиться, - сказал Л Ниару и Мелло, и, кивком
дав понять Роджеру, что все в порядке, поднялся по лестнице.
Возле комнаты, где поселилась белокурая мисс Уэди, Л остановился. Снизу
доносились подвыпившие голоса и какой-то подозрительный треск, но в
комнате царила тишина. Никто не ходил, поскрипывая половицами, никто не
ворочался на кровати, не шуршал газетами или шелковыми юбками.
Вытащив кольт, Л распахнул дверь - и сразу же увидел развевающуюся в
свежем вечернем ветерке занавеску. Быстро глянув по сторонам, и
убедившись, что комната пуста, Л бросился к распахнутому окну.
Ниар был где-то там, - в этом Л не сомневался ни на мгновение, - но
разглядеть, где он прячется, было невозможно. Недолго думая, Л вскочил на
подоконник, и спрыгнул вниз.
Что-то мелкое, но юркое прыгнуло ему на спину, ткнуло пальцем куда-то за