- Не стреляй. Проходи, Мэтт. Ты сегодня тут весь день провел, да? Чуть
позже мне нужно будет задать тебе пару вопросов.
- Мне придется переквалифицироваться в бармены для мормонов, потому что
вода - это единственное, чего у меня осталось вдоволь, - хмуро сказал
Роджер, сгребая в сторону осколки. - Ты и твой приятель - вы меня
разорили, понятно? С чего вам пришло в голову перебить всю выпивку?
- Я целился только в абсент, - возмутился Л. - И я не знаю, почему
этот... этот...
Он покосился на дальний столик, за которым Бейонд, совершенно спокойный и
невозмутимый, поглощал свой ужин, и попытался подобрать для него самую
емкую характеристику.
И через минуту сдался - охарактеризовать Бейонда одним словом было
попросту невозможно.
- Это все Бейонд устроил. Ему и счет выставляй. А мне всего лишь нужно
положить к тебе на ледник труп, - сказал он, решив, что сейчас есть дела
поважнее, чем придумывание характеристик для охотника за головами.
Этим можно будет заняться в бессонные ночи, вместо счета овец.
- Труп? Ты опять кого-то подстрелил? - укоризненно спросил Роджер. -
Сколько раз я говорил тебе...
- Это не то, что ты думаешь! - возразил Л. - Твой постоялец упал из окна,
и свернул себе шею.
- Но оттуда даже Миса запросто выпрыгивала... - растеряно произнес
Роджер.
- Вот и я о том же, - кивнул Л. Он немного погрыз ноготь, и добавил: -
Да, не удивляйся. Он еще и пол сменил. В общем, ты его знал, как "мисс
Уэди".
- И все это из-за падения?
- Нет, он просто переоделся в леди, чтобы сбить всех с толку, - успокоил
Роджера Л. - Так я могу сказать, чтобы тело занесли на ледник?
- Только предупреди своих разбойников, чтобы не трогали продукты, -
проворчал Роджер. - В прошлый раз я кувшина сливок недосчитался, одного
окорока и двух фунтов изюма. Если в этот раз будет то же самое - уши
оборву.
Унылая процессия, состоявшая из Мелло и Ниара, прошествовала по салуну,
подметая разбитое стекло пышными юбками фальшивой мисс Уэди. Посетители,
успевшие вылезти из-под столов, и вернуться к своим скромным
развлечениям, на мгновение отложили в стороны карты и ножи, чтобы почтить
память покойного.
- А ведь все вышло в точности, как обещал проповедник, - вдруг сказал
какой-то ковбой. - Он пообещал бандиту божью кару - и вот она! День еще
не закончился, как Айбер мертв.
Слушая эти предположения, Л только покачал головой. Чего только не
выдумают люди! Если бы можно было помолиться, и получить желаемое...
"То я бы точно молился не о смерти Айбера", - мысленно вздохнул он. -
"Где теперь искать зарытое золото? И даже сорок пять тысяч от компании ни
мне, ни Бейонду больше не светят".
Он опять бросил взгляд на столик, за которым Бейонд с явным интересом
изучал "Кактус-Газетт", и решительно направился к Мэтту.
- Никто не подымался на второй этаж, - сказал Мэтт. Его длинные нервные
пальцы, усыпанные рыжими веснушками, без остановки тасовали колоду. -
Никто - после того, как ты ушел.
- Может, ты не заметил, - предположил Л.
- Я никуда не уходил, - покачал головой Мэтт. - Еда, курево, и выпивка у
меня под рукой, а помочиться можно и с крыльца. И я всегда примечаю, что
вокруг делается. Полезно для здоровья, знаешь ли.
Он вызывающе блеснул очками, выигранными у какого-то невезучего бостонца,
и поинтересовался:
- Не хочешь сыграть, шериф?
- Это я научил тебя половине известных тебе трюков с краплеными картами,
- спокойно сказал Л.- Ты все еще хочешь со мной сыграть?
- Зато вторую половину я придумал сам.
- И ты все еще горишь желанием опробовать их на мне? Даже после того
раза, когда тебе пришлось возвращаться домой, одетым только в газету
Дэмегавы?
Смерив Мэтта взглядом, Л добавил:
- Смотрю, ты раздобыл себе новую одежду. Похоже, что тебе пришлось
пообщаться с кучей народа из самых разных мест. Этот меховой жилет я
видел на том русском парне, с Аляски, который пытался добраться до
Фриско, рубашку - на французе из Нового Орлеана, сапоги...
- Ладно тебе, Л! Что плохого в том, что люди меняются вещами? Это
расширяет кругозор, - пробурчал Мэтт.
Колода в его руках согласно щелкнула.
- Это создает плохой имидж у города, - пояснил Л. - Никто не захочет
приезжать туда, откуда есть все шансы выехать завернутым в газету.
- Л, сюда вообще никто не хочет приезжать, - вздохнул Мэтт. - Кроме тех,
у кого нет выхода. И лучше выехать отсюда в газете, чем остаться здесь в
гробу.
- Да, с правосудием у нас все еще имеются некоторые проблемы, - печально
согласился Л. - Но я над этим работаю.
- Ага, - кивнул Мэтт, продолжая тасовать карты. - Кстати... Не знаю,
имеет ли это отношение к правосудию, но примерно после полудня я видел,
как к твоей кобыле подходил бродячий проповедник.
Л, собравшийся уже было уходить, тут же насторожился.
- Та-ак! И что он делал?
- Не знаю, - пожал плечами Мэтт. - Может, проповедь ей читал? Как
Франциск Ассизский. Мне Мелло рассказывал, что этот Франциск не только
людям прохода не давал, он даже птиц учил, как им летать, что петь, и все
такое. Ну, а этот лошадей поучает.
- Бред какой-то, - решил Л.
Конечно, он сразу заподозрил, что проповедник причастен к исчезновению
его лошади - ведь не зря же он видел рядом с коновязью отпечатки ботинок.
Но зачем читать Мисоре проповедь?
- Ничего не бред, - тут же возразил Мэтт. - Мне Мелло рассказывал! И еще
про волка, с которым Франциск договаривался движениями хвоста и ушей.
- Так, давай забудем о волках, и вернемся к нашим кобылам, - пробормотал
Л, ощутивший, как его голова идет кругом - то ли от слов Мэтта, то ли от
мелькания карт, то ли от синеватого дымка мэттовской самокрутки. - Что
этот Кира сделал после того, как поговорил с Ми... постоял рядом с
Мисорой?
- Ничего. Ушел в сторону площади. А я вернулся внутрь - и могу дать руку
на отсечение, что никто не поднимался наверх.
- И все-таки это что-то значит, - пробормотал Л. - В город приехали
четыре человека, и один из них умер...
В город приехали четыре человека - один преступник, один охотник за
головой этого преступника, один странствующий проповедник, и один
переселенец. Л так и сяк повертел в голове это уравнение, но ответа не
нашел.
А через минуту ему стало не до поисков, потому что в салун, топая
сапогами, вошел Аизава, и объявил:
- Там у вас мертвец на пороге. Похоже, что парень поскользнулся, и
свернул себе шею.
Л - благодаря природной ловкости и умению в нужный момент отдавливать
чужие ноги, - выскочил на улицу первым.
- Я его знаю. Это Мацуширо Накаокаджи, тот еще мелкий гаденыш, - объявил
он, обследовав труп. - Мистер Аизава прав - он действительно свернул себе
шею. Наверное, споткнулся о камень. Эй, кто-нибудь! Занесите его на
ледник! Завтра, когда будет посветлее, я его осмотрю.
- А Миса его тоже знает! - вдруг раздался рядом знакомый голос. - Этот
Мацуширо всегда Мису за разные места хватал! И щипал - больно! Миса потом
танцевать не могла. А преподобный Кира сказал, что такого больше не
будет! Кира сказал, что помолится об этом!
- Люди не сворачивают шеи от чужих молитв, - устало сказал Л. - Если бы
это было так, человечество давно бы самоуничтожилось.