Петра не была красавицей, но обладала чем-то более важным – обаянием и привлекательностью. Во всяком случае, в понимании кинематографических друзей ее матери. Она отличалась живостью, умом и чувством юмора.
Чтобы отвести от себя внимание Никатора, она перевела разговор на Дебру, молодую восходящую звезду, которая должна была сопровождать его.
– Вы прекрасно смотритесь вместе, – сказала она. – Все будут говорить, что тебе очень повезло.
– Я бы предпочел пойти с тобой, – вздохнул он.
– Ой, перестань! После всех усилий, которые приложила Эстел, чтобы познакомить тебя с ней, ты должен быть благодарен.
– Дебра шикарная, – согласился он. – Димитриу и не снилась такая.
– Димитриу? Ты имеешь в виду Лисандроса Димитриу? – переспросила Петра. – Того самого Лисандроса Димитриу?!
– А что, он такая уж важная персона?
– Безусловно. Разве он…
– Это не важно. Вероятно, он будет без женщины.
– Я слышала, что Лисандрос пользуется популярностью у женщин.
– Это правда. Но он никогда не появляется с женщинами на публике. Слишком обременительно. Меняет их как перчатки. Должен тебе сказать, что половина, присутствующих сегодня здесь женщин, побывала в его постели.
– Да ты ненавидишь его! – удивленно подытожила Петра.
– Просто несколько лет назад Димитриу встречался с девушкой из нашей семьи, но плохо обошелся с ней…
– А именно?
– Я не знаю деталей. Никто не знает.
– Так, может быть, это она плохо обошлась с ним? – предположила Петра.
Он сердито взглянул на нее:
– С чего ты взяла?
– Сама не знаю.
Петра неожиданно смутилась. Внутренний голос что-то таинственно нашептывал ей, но она не могла разобрать. Это что-то было связано с давними временами и преследовало ее всю жизнь…
– Она исчезла, а потом мы узнали, что ее нет в живых, – продолжал Никатор. – Это было давно, но Лисандрос уже тогда знал, как наносить удар. Будь осторожна. Если он узнает, что ты связана с нашей семьей, он попытается совратить тебя – только для того, чтобы показать нам, что он это может.
– «Совратить»? – повторила она весело. – За кого ты меня принимаешь? За беспомощную старую деву? Вращаясь столько лет в мире кино, я научилась быть достаточно циничной. Уверяю тебя, я и сама могу «совратить» кого угодно.
Он развел руками:
– Ну, в таком случае…
– Давай иди, – сказала она ему твердо. – Тебе пора идти за Деброй.
И Никатор умчался. Некоторые стороны характера Никки пугали, но Петра не хотела думать об этом сейчас.
Этот день должен был стать счастливым.
Петра проверила свою камеру. Сегодня здесь будет целая армия профессиональных фотографов, но Эстел, как она всегда называла свою мать, попросила ее сделать несколько душевных семейных снимков.
Петра последний раз взглянула на себя в зеркало и нахмурилась. Как сказал Никатор, она выглядела восхитительно, но дочь Эстел не должна была так выглядеть сегодня. Только невеста должна быть в центре всеобщего внимания.
– Что-нибудь немного более сдержанное, я думаю, – пробормотала Петра.
Она выбрала более темное, более скромное платье. Потом забрала свои роскошные волосы в строгий пучок и снова внимательно посмотрела на себя:
– Уже лучше. Теперь никто и не посмотрит на меня.
Невеста уже поселилась в большом особняке и теперь занимала апартаменты, предназначенные для хозяйки дома. Петра заторопилась, чтобы сказать ей последние напутственные слова перед началом церемонии.
И тут все пошло наперекосяк.
Эстел вскрикнула, увидев дочь:
– Дорогая, как тебе пришло в голову одеться так? Ты похожа на гувернантку Викторианской эпохи.
Петра, привыкшая к бесцеремонности своей матери, не посчитала это оскорблением.
– Я решила одеться попроще. Это на тебя все будут смотреть, а ты выглядишь совершенно потрясающе. Ты будешь самой красивой невестой всех времен!
– Но люди знают, что ты моя дочь, – простонала Эстел. – Если ты будешь выглядеть женщиной среднего возраста, что скажут обо мне?
– Может, тебе сделать вид, что я не твоя дочь? – сострила Петра.
– Не шути так. Ты должна выглядеть юной и наивной. Подумай о моем имидже!
– Извини. Мне пойти переодеться?
– Да, только быстро. И распусти волосы.
– Хорошо. Я переоденусь. Приятного дня!
Выйдя из комнаты, Петра улыбнулась. Слава богу, что ей было присуще чувство юмора.
Вернувшись к себе, она снова переоделась. Опять в то элегантное голубое шелковое платье, в котором была раньше, и распустила волосы, которые роскошной волной упали ей на плечи. Потом она спустилась вниз, где уже собирались гости. Петра здоровалась со всеми, улыбалась и говорила нужные слова, но мыслями была далеко… Она пристально разглядывала мужчин, пытаясь увидеть Лисандроса Димитриу.